Чехов спросил якобы, зачем э
то надо? Ну, как? Ну, будете, надо. Ну, говорит, хорошо. Потом через некоторое в
ремя Короленко приходит и рассказывает Чехову, что да, действительно при
няли, но были большие затруднения при голосовании. Потому что несколько
человек выступили и сказали, что писатель, написавший такой рассказ, как
«Мужики», так мрачно изобразивший народ, не может быть членом Союза русс
ких писателей.
Чехов на это усмехнулся и сказал: «Эх, если бы знали эти господа, что я и дес
ятой доли того, что мне на самом деле известно, не изобразил…» А он был зем
ским врачом, и уж, конечно, очень хорошо знал, так сказать, подноготную кре
стьянской жизни. Это совершенно изумительная черта: обвиняют писателя н
е в том, что он изобразил правдиво, а в том, что он изобразил не так, как у ког
о-то в голове сложилось представление. Скажем, о народной жизни, о том, о сё
м. И вот Михайловский те же самые требования предъявлял к писателям.
Есть у русского мыслителя Фёдора Августовича Степуна замечание, что рус
ской литературе чуждо было то представление, которое известно и распрос
транено на Западе Ц искусство для искусства. Русская литература либо ст
радает, либо призывает, либо добивается чего-то такого и со всеми плюсами
и минусами. Я думаю, он совершенно прав. Она учит, либо, может быть, отговари
вает от чего-то.
А Чехов как раз не подпадал под эту категорию. Он не учил, не отговаривал, н
е призывал, он изображал. Это страшно трудно, очень трудно изображать, ник
ак не примешивая себя сюда. И в России это очень трудно. Он поэтому, я полаг
аю, до сих пор принадлежит Ц как прозаик Ц к числу явно недопрочитанных
русских писателей. И Набоков в своих лекциях, прочитанных американским с
тудентам в Стенфордском университете незадолго до войны, был прав, говор
я, что тот, кто предпочтёт Чехову Достоевского, Горького или ещё кого-нибу
дь, тот только покажет, что он вообще ничего не понимает в русской литерат
уре. Если отбросить такой немножко жёсткий тон, в сущности, он совершенно
прав.
А.Г. Может быть, именно поэтому Чехова если нельзя отождествит
ь с одним из его героев, то можно хотя бы определить его позицию по отношен
ию к форме, к художественной форме, которой он был заражён именно из-за то
го, что он не учил, не проповедовал, не разоблачал. Он вынужден был прибегн
уть к форме.
В.М. Он не вынужден, а он понимал, что это единственное, что есть
у мастера. Это работа со словом, работа с формой.
А.Г. Тогда какому Треплеву верить: Треплеву первого акта или Тр
еплеву четвёртого акта?
В.М. Я думаю, ни тому, ни другому, ни третьему. Если рассматривать
его как персонажа, который излагает якобы что-то близкое Чехову. Это нужн
о рассматривать как то, что говорит Треплев. И уж как вы к этому отнесётесь
, Чехов за это не отвечает.
А.Г. Простите, но там же есть исключающие друг друга соображени
я. «Нужны новые формы» Ц первый акт. Четвёртый акт: «Я всё больше и больше
прихожу к убеждению, что дело не в новых и не в старых формах, дело в том, что
человек пишет, потому что не думает ни о каких формах».
В.М. Я думаю, здесь нет противоречия. Человек пишет, не думая ни о
каких формах, конечно. Эта форма сама сбегает с его пера. Она сама сбегает.
И потом он, конечно, когда напишет, откорректирует то, что сбежало в качест
ве такого неконтролируемого порыва, божественного наития.
А.Г. Давайте всё-таки вернёмся чуть-чуть назад, к благодарным ч
итателям Европы, которые вдруг распробовали русскую литературу. А что, с
обственно, явилось той неожиданностью? Ведь Запад, победивший, потом раз
валившийся, потом породивший огромное количество тоже никому не принад
лежавших идей Французской революции, к этому моменту был уже искушён в т
ех простых истинах, что человека так просто социально не переделаешь. Чт
о он всё равно сопротивляется этому обстоятельству, что он при этом ещё н
емножко хитрит и вообще сволочь редкая, мазурик. Так вот, что в подходе рус
ских писателей настолько поразило Запад, до чего они додуматься то не мо
гли? До того, что человек одинок?
В.М. Некоторое возражение вам сделаю. Запад всё-таки очень поз
дно отказался от этого. После революции 1789-го года произошла революция 1830-г
о года во Франции. Произошла революция 1848-го года. Наконец, запоздалая и уж
как угодно относитесь к ней, революция 1871-го года, имевшая название Парижс
кой коммуны.
А.Г. Это как раз годы формирования русской литературы в том век
е, в котором она вступала в Европу…
В.М. Конечно. Итак, Запад от этого не отказывается. Целая полоса
революций 48-49-х годов валом прокатилась по Европе. Наконец, давайте вспомн
им, какие революции прокатились в Европе на гребне и после окончания Пер
вой мировой войны. Запад вовсе от этого не отказался. Русская-то литерату
ра как раз и появилась в этот самый момент. И, в сущности, русская литерату
ра принципиально не революционна. Принципиально не революционна. Хотя е
ё герои рассуждают о социализме. Конечно, рассуждают.
Рассуждают о социализме даже герои «Творимой легенды» Сологуба. Но из эт
ого вовсе не следует, что Сологуб революционер. У него есть одно замечани
е… Это я просто развиваю не то чтобы возражение вам, а комментирую свой от
вет на ваш вопрос. Сологуб сказал: да, я не верю во все эти революции, потому
что человек остаётся тем же самым. Это когда уже произошла большевистска
я революция, переворот октября 17-го года. Который, конечно, правильнее наз
ывать не революцией, а одним из ярчайших образцов контрреволюции, потому
что после этого Россия была страшно отброшена назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70