А потом начался следующий процесс, ещё резче, по нарастающей, потому что и
з эпохи в эпоху Цезарь превращался всё больше, с одной стороны, в символ, а
с другой стороны, о нём всё больше и больше люди узнавали. И он включался в
общечеловеческую культуру, о нём узнавали уже не только сами римляне, по
сле распада Римской империи о нём узнали и галлы, о нём узнали французы, о
нём узнали германские племена, славянские племена, и он стал общечеловеч
еским героем. Вот это совершенно удивительное бытование в историческом
пространстве, это нечто совершенно особенное, чего нет ни в одной другой
науке. Мне кажется, ничего похожего нет. И есть ощущение того, что чем боль
ше проходит времени, чем больше ретроспектива, и, казалось бы, этот образ о
тступает, но на самом деле он всё больше и больше нарастает, в нём появляет
ся всё больше и больше деталей. Эти детали превращают этот образ в более в
ыпуклый, он становится очень значимым, и в то же время он распространяетс
я по всей широте Ц геофизической и хронологической.
А.Г. Спустя 50 лет после смерти Сталина, что мы знаем о нём такого,
чего не знали современники?
Б.И. Ну, теперь очень много, слава Богу, знаем. Во-первых, потому ч
то большая часть архива его открылась, это одно чего стоит. Произошло это
событие сравнительно не так давно, где-то около пяти лет назад. К сожалени
ю, не весь его архив открыт, открыли где-то 1500 дел из 1700, что очень жалко и очен
ь обидно, и я считаю, что это дело даже в какой-то степени надо менять. Я уже
об этом не раз пытался говорить. Но, к сожалению, чётких объяснений, почему
часть материала закрыта, нет Ц у меня есть предположение, но официальны
х объяснений не существует.
Но дело даже не в этом. Дело в том, что, во-первых, открылся его архив, во-втор
ых, появилась возможность смотреть другие документы. Ведь Сталин был все
м, это была личность уникальная в истории не только России, но вообще в ист
ории человечества в том плане, что он сосредоточил такую огромную власть
вокруг себя, которой никто никогда не добивался. Ведь практически он был
единственным свободным человеком в СССР и в соцлагере, то есть, по сущест
ву, считайте, почти половина земного шара была в той или иной степени в раб
ском подчинении, в рабском состоянии по отношению к Иосифу Виссарионови
чу, и такого положения, я думаю, ни один диктатор мира, ни один император не
достигал никогда. И в этом отношении это была совершенно уникальная ситу
ация, и мы пережили очень тяжёлое и страшное время, но это особый разговор.

А вот что касается подробностей его жизни, то, как всякий диктатор, а это б
ыл особый сверхдиктатор, он всё, что можно, секретил. С одной стороны, это ш
ло сознательно. Дипломатия, военная проблема, практически все сферы жизн
и, в которые, так или иначе, Сталин вникал, внедрялся или которыми пытался
управлять, руководить, всё практически было засекречено, и особенно была
засекречена его личная жизнь, его личное состояние. Поэтому, конечно, при
жизни Сталина его вообще никто не знал, и что самое удивительное Ц даже б
лижайшие его люди, даже ближайшие его сотрудники, типа Молотова, Хрущёва,
Микояна, Берия, Ц они и то видели только частичку Сталина, вот это тоже лю
бопытно, я считаю.
Но, вы знаете, в какой-то степени это можно понять, потому что если предста
вить себе сейчас какую-то организацию чиновничью, то вот если спросишь ч
иновника: «Кто твой начальник?» Ц он скажет о каких-то его качествах, с ко
торыми он лично столкнулся, и не сможет дать объективную картину. Если оп
росить всех чиновников, которые к этому начальнику ходят, они тоже не смо
гут всё объяснить, они, конечно, добавят что-то, но в принципе это будет опя
ть не совсем объективная картина. Но вот стоит чиновнику уйти с работы, ил
и умереть, я имею в виду в данном случае Сталина, и тогда можно будет посмо
треть его документы, посмотреть, что он думал, как он мыслил, как он приним
ал решения, как он не принимал решения, кого он любил, кого он не любил Ц то
есть я в данном случае провожу аналогию.
Поэтому получается такая парадоксальная ситуация, что чем человек ближ
е к нам, тем он более живой, он ощутимее, и он тут рядом. Но он менее познавае
м, менее понятен, чем человек, который уже ушёл от нас, и находится на опред
елённой исторической дистанции, расстоянии. И в этом качестве как раз Ст
алин только начинает раскрываться, в отличие от Ивана Грозного, который
перед нами уже раскрылся, благодаря трудам выдающихся наших учёных Ц в
том числе и Витера, которого Сталин страшно любил. Был такой историк, как р
аз в прошлом веке. И поэтому я хочу сказать, что мы знаем об Иосифе Виссари
оновиче сейчас уже больше, чем он сам знал о себе. А тем более, чем знали люд
и, которые его окружали, даже очень близкие.
В ответе на этот вопрос, получается такой очень, с моей точки зрения, интер
есный парадокс.
Что мы на сегодняшний день может сказать, что мы знаем такого, что не знал
о себе Иосиф Виссарионович и его окружение? Ну, во-первых, он о себе, конечн
о, знал, что он очень сильно болен, и он, конечно, знал, какие у него болезни, н
о вот окружение не всё знало или почти ничего не знало об этих вещах. Потом
у что, во-первых, он не любил делиться, но это нормально, мало кто любит дели
ться своими болячками, тем более с таким окружением, в котором, может быть
, все думают, «когда же ты, наконец, освободишь своё место?»
На протяжении жизни он болел очень серьёзной болезнью, и только сейчас о
б этом стало известно, поскольку часть его медицинских карт я посмотрел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70