ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Он давно уж не
слышал подобного тона.
— Пожалеете, мама,— шепнул он.
— Пожалею или не пожалею — убирайтесь отсюда!
Она оглянулась, но Кристины уже не было: она побежала к своей бричке.
Ройская взяла Велерека за рукав, потянула в угол передней. И там зашептала ему жарко, торопливо, сильно заикаясь от волнения:
— Помилуй, видишь, как тебя люди боятся? Ты что, с ума сошел?! Годами у меня не появлялся, а тут вдруг пожаловал с немцем. Где ты с ним спелся? У тебя что, совести совсем нет, так ко мне являться! Кристина вылетела, словно ошпаренная, тебя увидев. Анджея вон трясет всего...
Красивое лицо Валерия исказила гримаса.
— Ну, этого-то щенка я запомню,— сказал он. Пани Эвелина не обращала внимания на его лицо.
— Убирайся отсюда немедленно, и чтобы я тебя здесь больше не видела. Дом пока еще мой, и я могу здесь распоряжаться. Мне стыдно за тебя!
Валерек едва заметно усмехнулся и вдруг взял руку матери и поцеловал.
Ройская остолбенела.
— Мама, я знаю, ты считаешь меня каким-то чудовищем. Хорошо, пусть я чудовище. Но неужели тебе не приходит в голову, что я и в самом деле мог о тебе беспокоиться? Что я в самом деле подумал: «Лучше съездить туда с каким-нибудь немцем, вдруг там творится что-нибудь недоброе?» Понимаешь ты это, мама? Я хотел защитить тебя.
— Очень тебе благодарна,— сказала Ройская уже гораздо мягче.— Ноты хорошо знаешь, что я и сама могу за себя постоять. Я давно уже перестала быть сентиментальной гусыней.
— Ну, положим, сентиментальной гусыней ты никогда и не была,— возразил Валерий с убеждением.
— Ты меня не знаешь,— проговорила мать уже совсем мягко,—не знаешь и никогда не хотел узнать. Но все равно, забирай отсюда своего немца. Уезжайте, уезжайте.
—- Хорошо,— Валерек еще раз склонился к руке матери,— сейчас уедем. Но если тебе что-нибудь понадобится, если тебе будет грозить опасность... Ведь тебя такие люди окружают, никогда не знаешь, чего от них ждать. Этим безумцам всякое может прийти в голову. Ведь уже ясно: все кончено. Теперь мы полностью зависим от немцев. Будь осторожна. Чуть что... сейчас же ко мне в Седльцы.
— Хорошо, хорошо,— лишь бы отделаться, ответила Ройская,— Еще увидим, как все утрясется.
— Все уже утряслось. Без всякого сомнения,— твердо заключил Валерий.— Но действительно пора ехать. Кто здесь еще у тебя?
— Но, право же, никого. Оля с Анджеем. Больше никого. В эту минуту, словно нарочно желая уличить Ройскую во лжи, в передней появилась Геленка. Она разрумянилась на свежем сентябрьском воздухе, волосы рассыпались по плечам. Увидев Валерия, она остановилась.
— Ну, и Геленка с матерью,— добавила Ройская, словно заканчивая предыдущую фразу, но при этом покраснела.
Валерек протянул Геленке руку. Геленка нерешительно поздоровалась с ним.
— Вижу, вижу,— проговорил Валерий,— вижу, что это Геленка, хоть она и очень изменилась. Взрослая девушка стала,— добавил он, обратившись к матери,— и очень красивая девушка.
— На отца похожа,— заметила Ройская, лишь бы что-нибудь сказать.
Валерек усмехнулся.
— Пожалуй, немного. Но только гораздо красивее. Он в упор бесцеремонно рассматривал девушку.
— А я и не знал, что вы здесь,— продолжал он.
— Да, приехала,— сказала Геленка,— и, наверно, останусь здесь на некоторое время...
Она прервала фразу, заметив по лицу Ройской, что та велит ей молчать.
В эту минуту в дверях гостиной появился немецкий офицер. За ним с неопределенным выражением лица следовал Анджей. Офицер перешел на французский, говорил с очень твердым акцентом.
— La guerre est finie ,— сказал он.— Я убеждаю этого молодого человека изучать немецкий язык. Как мало людей знают немецкий! — добавил он, глядя на Валерия.— Ну как, едем? — спросил он по-немецки.
— Да, да,— подтвердил Валерек, демонстративно не отрывая глаз от Геленки,— едем.
— Мне было очень приятно,— обратился офицер к Ройской.— Надеюсь, вам не потребуется наша помощь. Но если... Впрочем, не знаю, долго ли я пробуду в Седльцах.
Ройская ничего не ответила и молча подала офицеру руку — на этот раз она вынуждена была это сделать. Валерек попрощался со всеми с необычной для него сердечностью. И это встревожило Анджея. Ему сразу вспомнились каникулы. Но Валерек похлопал его по спине и сказал дружески:
— Ну, ну, держись, Анджей. И выкинь из головы всякие глупости!
Провожая гостей на крыльцо — даже сейчас он не мог пренебречь установленным обычаем,— Анджей думал: «Если он упреждает, чтобы я не думал ни о каких глупостях... значит, наверняка уже где-то есть такие, которые о «глупостях» думают».
— La guerre est finie,— повторил немецкий летчик, усаживаясь в вездеход и дружески махая рукой стоящему на крыльце Анджею.
Анджей не выдержал.
— Vous le croyez, monsieur — сказал он. Большое сомнение слышалось в его голосе.
Валерек хотел было что-то сказать, но вездеход рванул с места, и он так и отъехал с открытым ртом.
«Не к добру этот приезд»,— подумал Анджей, но тетке ничего не сказал.
— О чем вы говорили в гостиной? — спросила пани Эвелина, когда Анджей вернулся в комнату.
— Уговаривал меня изучать немецкий язык, только и всего! — ответил Анджей.
Однако пани Эвелине показалось, что Анджей что-то скрывает.
V
Сентябрьское утро выдалось погожее, но совсем уж осеннее. У крыльца стояла повозка, щедро устланная соломой и выложенная мешками. Пара добрых гнедых, запряженная в повозку, выглядела внушительно. «Слишком внушительно»,— утверждал скептик Анджей. Но пока что в Варшаву возвращались немногие, и Спыхала уверял, что им не угрожает опасность лишиться лошадей и даже не придется подвозить путников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203
слышал подобного тона.
— Пожалеете, мама,— шепнул он.
— Пожалею или не пожалею — убирайтесь отсюда!
Она оглянулась, но Кристины уже не было: она побежала к своей бричке.
Ройская взяла Велерека за рукав, потянула в угол передней. И там зашептала ему жарко, торопливо, сильно заикаясь от волнения:
— Помилуй, видишь, как тебя люди боятся? Ты что, с ума сошел?! Годами у меня не появлялся, а тут вдруг пожаловал с немцем. Где ты с ним спелся? У тебя что, совести совсем нет, так ко мне являться! Кристина вылетела, словно ошпаренная, тебя увидев. Анджея вон трясет всего...
Красивое лицо Валерия исказила гримаса.
— Ну, этого-то щенка я запомню,— сказал он. Пани Эвелина не обращала внимания на его лицо.
— Убирайся отсюда немедленно, и чтобы я тебя здесь больше не видела. Дом пока еще мой, и я могу здесь распоряжаться. Мне стыдно за тебя!
Валерек едва заметно усмехнулся и вдруг взял руку матери и поцеловал.
Ройская остолбенела.
— Мама, я знаю, ты считаешь меня каким-то чудовищем. Хорошо, пусть я чудовище. Но неужели тебе не приходит в голову, что я и в самом деле мог о тебе беспокоиться? Что я в самом деле подумал: «Лучше съездить туда с каким-нибудь немцем, вдруг там творится что-нибудь недоброе?» Понимаешь ты это, мама? Я хотел защитить тебя.
— Очень тебе благодарна,— сказала Ройская уже гораздо мягче.— Ноты хорошо знаешь, что я и сама могу за себя постоять. Я давно уже перестала быть сентиментальной гусыней.
— Ну, положим, сентиментальной гусыней ты никогда и не была,— возразил Валерий с убеждением.
— Ты меня не знаешь,— проговорила мать уже совсем мягко,—не знаешь и никогда не хотел узнать. Но все равно, забирай отсюда своего немца. Уезжайте, уезжайте.
—- Хорошо,— Валерек еще раз склонился к руке матери,— сейчас уедем. Но если тебе что-нибудь понадобится, если тебе будет грозить опасность... Ведь тебя такие люди окружают, никогда не знаешь, чего от них ждать. Этим безумцам всякое может прийти в голову. Ведь уже ясно: все кончено. Теперь мы полностью зависим от немцев. Будь осторожна. Чуть что... сейчас же ко мне в Седльцы.
— Хорошо, хорошо,— лишь бы отделаться, ответила Ройская,— Еще увидим, как все утрясется.
— Все уже утряслось. Без всякого сомнения,— твердо заключил Валерий.— Но действительно пора ехать. Кто здесь еще у тебя?
— Но, право же, никого. Оля с Анджеем. Больше никого. В эту минуту, словно нарочно желая уличить Ройскую во лжи, в передней появилась Геленка. Она разрумянилась на свежем сентябрьском воздухе, волосы рассыпались по плечам. Увидев Валерия, она остановилась.
— Ну, и Геленка с матерью,— добавила Ройская, словно заканчивая предыдущую фразу, но при этом покраснела.
Валерек протянул Геленке руку. Геленка нерешительно поздоровалась с ним.
— Вижу, вижу,— проговорил Валерий,— вижу, что это Геленка, хоть она и очень изменилась. Взрослая девушка стала,— добавил он, обратившись к матери,— и очень красивая девушка.
— На отца похожа,— заметила Ройская, лишь бы что-нибудь сказать.
Валерек усмехнулся.
— Пожалуй, немного. Но только гораздо красивее. Он в упор бесцеремонно рассматривал девушку.
— А я и не знал, что вы здесь,— продолжал он.
— Да, приехала,— сказала Геленка,— и, наверно, останусь здесь на некоторое время...
Она прервала фразу, заметив по лицу Ройской, что та велит ей молчать.
В эту минуту в дверях гостиной появился немецкий офицер. За ним с неопределенным выражением лица следовал Анджей. Офицер перешел на французский, говорил с очень твердым акцентом.
— La guerre est finie ,— сказал он.— Я убеждаю этого молодого человека изучать немецкий язык. Как мало людей знают немецкий! — добавил он, глядя на Валерия.— Ну как, едем? — спросил он по-немецки.
— Да, да,— подтвердил Валерек, демонстративно не отрывая глаз от Геленки,— едем.
— Мне было очень приятно,— обратился офицер к Ройской.— Надеюсь, вам не потребуется наша помощь. Но если... Впрочем, не знаю, долго ли я пробуду в Седльцах.
Ройская ничего не ответила и молча подала офицеру руку — на этот раз она вынуждена была это сделать. Валерек попрощался со всеми с необычной для него сердечностью. И это встревожило Анджея. Ему сразу вспомнились каникулы. Но Валерек похлопал его по спине и сказал дружески:
— Ну, ну, держись, Анджей. И выкинь из головы всякие глупости!
Провожая гостей на крыльцо — даже сейчас он не мог пренебречь установленным обычаем,— Анджей думал: «Если он упреждает, чтобы я не думал ни о каких глупостях... значит, наверняка уже где-то есть такие, которые о «глупостях» думают».
— La guerre est finie,— повторил немецкий летчик, усаживаясь в вездеход и дружески махая рукой стоящему на крыльце Анджею.
Анджей не выдержал.
— Vous le croyez, monsieur — сказал он. Большое сомнение слышалось в его голосе.
Валерек хотел было что-то сказать, но вездеход рванул с места, и он так и отъехал с открытым ртом.
«Не к добру этот приезд»,— подумал Анджей, но тетке ничего не сказал.
— О чем вы говорили в гостиной? — спросила пани Эвелина, когда Анджей вернулся в комнату.
— Уговаривал меня изучать немецкий язык, только и всего! — ответил Анджей.
Однако пани Эвелине показалось, что Анджей что-то скрывает.
V
Сентябрьское утро выдалось погожее, но совсем уж осеннее. У крыльца стояла повозка, щедро устланная соломой и выложенная мешками. Пара добрых гнедых, запряженная в повозку, выглядела внушительно. «Слишком внушительно»,— утверждал скептик Анджей. Но пока что в Варшаву возвращались немногие, и Спыхала уверял, что им не угрожает опасность лишиться лошадей и даже не придется подвозить путников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203