Ц Какого беса тебе от меня надо? Ц спросил он. Ц Я пытаюсь толкнуть эту п
ушку, и я работаю над историей. Ты же знаешь, как это бывает. Так оставь меня
, черт побери, в покое!
Ее зрачки сузились в кинжальные острия, но на сей раз энергия его гнева пе
ресилила; а может, в ее теперешнем состоянии она была просто не готова к сх
ватке. Рита медленно опустилась на стул и попыталась разглядеть свое отр
ажение в стекле витрины.
Ц Нынче с бодуна я стерва стервой, Ц пробормотала она. Ц Ладно, малыш, пр
оехали.
Ц Ты стерва стервой каждый божий день, Ц сказал Джимми, Ц и порой мне эт
о даже нравится. Но я не буду против, если ты для разнообразия немного сбав
ишь обороты.
Ц Извини. Ц Она протянула руку, как будто хотела до него дотронуться, но
жест остался незавершенным. Ц Ты с ней не путаешься, правда?
Ц Думаешь, я собрался прикрыть нашу с тобой лавочку?
Ц Нет, но ты очень легко поддаешься соблазнам, когда сочиняешь истории. Я
знаю, что это всего лишь часть твоего сюжета, но все равно меня она напряга
ет.
Ц Ничего не случится. Ц Гнев его начал ослабевать, хотя для восстановле
ния душевного равновесия еще требовалось время.
Ц Мне бы вернуться в мотель и часок вздремнуть, Ц сказала она.
Ц О'кей.
Ц Ты уверен, что справишься?
Ц Если вдруг подвалит богатенький говнюк и спросит, Ц он заговорил виз
гливым мультяшным голоском, Ц «Неужто из этой самой хреновины пулял ст
арина Тедди Рузвельт?», я уж как-нибудь с ним управлюсь. А если пойдет боль
шой гон, я тебя вызвоню.
Ц Заметано.
Она встала и двинулась было в проход, но вдруг вернулась и, перегнувшись ч
ерез стол, взасос Ц дав волю языку Ц поцеловала Джимми.
Поцелуй окончательно привел его в норму.
Ц Это обещание? Ц спросил он.
Ц Бери выше, милый. Это бессрочный абонемент.

* * *

К часу дня в зале началась давка, самыми деятельными участниками которой
были воры-малолетки и случайные ротозеи, не знающие толком, зачем они сюд
а пришли. Джимми выставил на стенд табличку «ОБРАЩАТЬСЯ ТОЛЬКО ПО ДЕЛУ»
Ц и сел спиной к толпе, держа кольт на коленях. Многоголосый выставочный
гул создавал помехи, но гладкий металл пистолета действовал успокаиваю
ще, и вскоре перед его взором возник полковник Хоуз Резерфорд Ц крупный
мужчина с холодным выражением лица и темной бородкой, подстриженной так
ровно, что она казалась перенесенной на его лицо с карандашного рисунка.
В мундире, туго обтягивавшем широкие плечи, он стоял перед накрытым к зав
траку столом, глядя сверху вниз на груди своей жены, уютно покоившиеся в к
ружевном вырезе пеньюара. Зрелище, надо признать, было соблазнительным (
прошло уже несколько недель с той поры, как он в последний раз посещал суп
ружескую спальню) и одновременно вызывало в нем чувство презрения к этой
демонстрации женских прелестей, приводившей его в возбуждение. Он чувст
вовал себя гораздо увереннее вне семейной обстановки, когда был занят де
лом, будь то переговоры с кубинским чиновным жульем или разного рода тор
говые операции. Он ощущал себя солдатом на службе в первую очередь поряд
ка как такового и лишь во вторую очередь Ц Соединенных Штатов, но порой е
го посещали опасения, что незыблемость его мировосприятия может быть на
рушена привязанностью к женщине с неизбежно сопутствующими этому тайн
ыми переживаниями и расстройствами. Не беря в расчет эту черту его харак
тера, можно было смело утверждать, что полковник любит свою жену и даже ис
пытывает к ней нечто вроде уважения. Женщины, он полагал, заслуживают ува
жения по той же причине, по какой они нуждаются в защите. Именно их очевидн
ая слабость наряду с врожденным стремлением к господству над мужчинами
гарантировали им прочные позиции в обществе. Что до любви, то в голове пол
ковника сложилась на сей счет целая теория, согласно которой он сознател
ьно уступал некую часть своей душевной энергии на поддержание огонька с
трасти Ц пускай скромного по размерам, но горящего надежно и ровно. Кажд
ый раз перед возвращением домой со службы или из дальней поездки он заст
авлял себя думать о вещах, которые, по его мнению, должны были способствов
ать поддержанию этого огня на должном уровне: о красоте Сьюзен и безупре
чности ее вкуса, об ее умении с достоинством держаться на светских раута
х, о том, как хорошо она справляется с ролью хозяйки дома, о ее верности и пр
еданности. В процессе этого мыслительного упражнения полковнику обычн
о удавалось на время вытеснить из памяти некоторые раздражавшие его чер
ты личности Сьюзен. Попутно он легко оправдывал свое собственническое о
тношение к жене и связанные с этим эксцессы, представляя их как нечто, спо
собствующее тепличному расцвету ее женственности, а в тех редких случая
х, когда он, преодолев ее пассивное сопротивление, все же сознавал свою не
правоту, полковник умел себя прощать, Ц по его мнению, когда зрелый и опы
тный мужчина выступает наставником молодой женщины, наставления как та
ковые не могут не порождать определенные, пусть примитивно-животные, но
в целом угодные Богу желания; в конце концов, он ведь не святой, а самый обы
кновенный мужчина, каким его создала мать-природа. В результате полковн
ику удавалось сохранять представление о самом себе как о достойном, благ
ородном и любящем супруге Ц образ, крайне далекий от образа бесчувствен
ного и грубого чудовища, который давно уже сформировался в сознании Сьюз
ен.
В то утро, свысока озирая соблазнительно полуоткрытую грудь жены, полков
ник позволил прекрасному самообману взять верх над предчувствием того,
что Сьюзен едва ли будет рада услышать его заявление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64