Ц Так точно.
Охотник на умных зверушек был явно разочарован: Ц Ладно, идем. Я тебя пров
ожу.
Тропа, петляя, шла в гору и заканчивалась перед крыльцом потемневшего от
времени двухэтажного строения из отесанных бревен, окруженного еловой
порослью и кустами черемухи. Меж ветвями в несколько слоев висела старая
паутина, в которой не было ни единой мухи. Они вошли в дом, и белобрысый отп
равился наверх доложить майору, оставив Джимми в просторном холле перво
го этажа, где прежде всего бросалось в глаза обилие кожаных кресел, свети
льников на медных ножках и вязаных крючком ковров. Пройдясь по комнате, о
н осмотрел репродукции классических литографий Каррира и Айвза
Натаниэль Каррир
(1813 Ц 1888) и Джеймс Мэррит Айвз (1824 Ц 1895) Ц американские граверы, совладельцы ф
ирмы, печатавшей литографии со сценами из американской истории и быта.
, а также застекленные шкафы с десятками ружей и пистолетов. В числе
последних был превосходный дуэльный пистолет восемнадцатого века, кот
орый приковывал к себе внимание Джимми до тех пор, пока он не убедился, что
это всего лишь современная имитация. На столах были расставлены массивн
ые пепельницы из желтой меди, а большую часть задней стены занимал камин,
в котором легко мог бы припарковаться «Фольксваген». Потрескивали дров
а, заполняя комнату мерцающим кроваво-оранжевым светом и пряным запахом
горящей ели.
Джимми опустился в кресло рядом с камином. На ближайшем к нему участке ст
ены висела фотография в рамке: пятеро мужчин в армейских рабочих комбине
зонах стоят посреди голой равнины. Блики на стекле фотографии помешали е
му разглядеть, был ли среди этих мужчин Борчард. По идее, должен быть, поду
мал он. В целом комната ему не понравилась: она слишком походила на станда
ртную голливудскую декорацию «дома в лесной глуши» и не несла на себе от
печатка личности хозяина. То же самое и Боб Чэмпион Ц ничто здесь не могл
о служить напоминанием о его прискорбной жизни и смерти.
Джимми вновь настроился на волну своей истории и увидел Сьюзен за тем же
письменным столом через несколько недель после предыдущей сцены. Она бы
ла занята переводом новых стихов Луиса:

Я не хочу трагической звезд
ою светить тебе, любимая, с небес и не хочу остаться стопкой писем или скуп
ыми строчками стихов; ведь память Ц нечто большее, чем этот набор сентим
ентальной чепухи.
Любви нашей сейчас нужны решимость и воля к действию, чтоб, как морс
кой прилив, идти и брать свое, преград не зная…

Заявлено смело и откровенно. Луис настойчив, и она не может его за это пори
цать. Бог свидетель, она первая заслуживала порицание за все то, что ему пр
ишлось ради нее вынести. Каждый раз, перечитывая эти строки, она была гото
ва немедленно прекратить их мучительные отношения, но уже заранее знала
, что стоит только поднять этот вопрос в разговоре с Луисом, как все вернет
ся на круги своя. Печально вздохнув, она занялась переводом очередной ст
рофы:

… сознанья первый проблеск,
пробудивший от спячки Зверя, распалил его воспоминаньями о твоем нежном
теле, покорном каждому движенью рук; уж замысел отчаянный составлен из ж
изней и смертей, когтей и жал, снабдивших меня словами песни, чтоб любовь я
взял из колдовского сна объятий, где страж Ц олень с рубинами в глазах…


Слово «снабдить» ей не нравилось, но «дать» было слишком примитивно, а «н
испослать» искажало смысл. «Наделить»? Тоже не годится. Возможно, если пе
рестроить всю фразу, подумала она, найдется более удачный вариант. Стук в
дверь заставил ее вздрогнуть. В комнату заглянула горничная:
Ц Senora, una carta para usted С
еньора, вам письмо (исп.).
.
Ц Pase! Зд.: Може
шь войти (исп.).
Ц сказала Сьюзен.
Девушка поднесла ей письмо, сделала реверанс и удалилась, бесшумно притв
орив за собой дверь.
Увидев имя своего кузена, Сьюзен с замиранием сердца поспешно вскрыла ко
нверт.

«Дорогая Сьюзен! Должен при
знаться, что твое письмо в первую очередь пробудило те самые тяжелые вос
поминания, которые ты хотела бы оставить в стороне. Ты должна понять, что е
сли я до сих пор не могу простить себя за опрометчивые слова, сказанные од
нажды вечером в саду моего дяди, и за сами чувства, которые я имел глупость
вынашивать, а затем облечь в эти слова, то я точно так же не могу простить т
ебя за твой отказ. Разумеется, теперь ты не видишь никакого смысла вороши
ть прошлое. Не вижу этого смысла и я. Ты отвергла меня в выражениях гораздо
более мягких, чем я того заслуживал. Тем не менее, я и сейчас еще не могу пол
ностью избавиться от чувства обиды и гнева. Значит ли это, что частица был
ой любви по-прежнему живет в моем сердце? Может быть. Но если дело обстоит
таким образом, твою идею довериться именно мне вряд ли можно признать уд
ачной. И все же, когда я вспоминаю нашу близость до того злополучного вече
ра, наши откровенные беседы и беззаботный смех, когда я думаю, как мне недо
ставало общения с тобой все эти прошедшие годы, у меня не хватает духу отк
азать тебе в дружеской помощи и совете.
Некоторые интимные подробности твоего письма не могут вызвать ин
ой реакции, кроме ужаса и отвращения. Не понимаю, почему ты скрываешь от ро
дителей правду о недопустимом поведении твоего мужа. Сейчас, узнав эту п
равду, я призываю тебя сделать то, что в данной ситуации является единств
енно правильным и что ты до сих пор почему-то считала невозможным: уйти от
Резерфорда. Ты думаешь, твой запутавшийся в долгах отец будет против это
го шага?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64