d) Итак, хотя мифология и невозможна без религии, но
все же это не есть само субстанциальное и абсолютное самоут-
верждение личности. Она - скорее энергийное, феноменальное
самоутверждение, где субстанциальное и абсолютное хотя
как-то дано и логически, т. е. диалектически, необходимо, но
непосредственно и наглядно может и вовсе не иметься в виду.
Или можно сказать так: оно всегда так или иначе имеется в
виду в мифе, но миф сам-то по себе есть только его смысл, его
идея, его изображение и лик, а не оно само. Миф сам по
себе - как изображение, как картина - может и не содержать
проблем субстанциального воссоздания личности. Так, мифи-
ческий образ Одиссея, воскрешающего души подземных оби-
тателей кровью, конечно, предполагает, что мифическое со-
знание, породившее его, имело интуицию вечной жизни, вос-
крешения, духовного состояния и всемогущества даже всего
неодушевленного (напр., крови) и т. д. Все это - интуиция
некоторых отдельных сторон личности в аспекте ее абсолют-
ной самоутвержденности. Однако никаких вопросов об этой
последней как таковой и об ее реальных отношениях к зем-
ным событиям в этом мифе совершенно не ставится. Миф ог-
раничивается картинным описанием самых событий и не вхо-
дит в их религиозную расценку. Это не мешает, конечно, вхо-
дить в нее другим мифам. Но обычно для того, чтобы составился
миф, совершенно достаточно элементов первозданного абсо-
лютного самоутверждения личности лишь в виде заднего фона,
в виде чего-то подразумевающегося самого по себе. Мифичес-
кое сознание, породившее упомянутый миф об Одиссее,
пользуется религиозно-мистическими интуициями, не входя
в их собственное мифическое или немифическое изображе-
ние; оно пользуется ими чисто инструментально и - только
Для того, чтобы дать картину очень и очень частичного их
381
применения, причем все внимание сосредоточено на самих
этих изображаемых фактах и картинах. Подлинной религией
был бы не подобный миф об Одиссее, а, напр., мифы, связан-
ные с мистериями. Так, миф о Деметре и о похищении Коры,
лежащий в основе Элевсинских мистерий, есть уже не миф в
собственном смысле, но именно религия, выраженная, правда,
мифически (она могла быть выражена и иначе, напр. фило-
софски - у пифагорейцев и Платона, художественно - у тра-
гиков и т. д.).
8. Миф, далее, говорили мы, не есть догмат, но - история.
На фоне проанализированного нами понятия чуда и этот мо-
мент становится теперь более богатым и более четким. Преж-
де всего становится ясным, что в мифе как таковом наблюда-
ется своя собственная, специфическая разделенность и диа-
лектическое противоречие. А именно, миф, диалектически
возникший как воплощенность чувства и его объективного
коррелята - художественного символа - в сфере религиозно-
личностной, в свою очередь доступен триадическому деле-
нию. Нам ничто не мешает, а ближайшее размышление даже и
требует - мыслить, во-первых, самый принцип личности,
личность как таковую. Во-вторых, подобно тому как <одно>,
переходя в <иное>, превращается в <становление>, и познание,
переходя в свое инобытие, становится поведением, волей,
стремлением, так целая и нетронутая, первозданная личность,
переходя в свое инобытие, становится исторической, получает
свою историю. Кроме того, становится совершенно ясным из
нашего анализа чуда, что перед нами тут именно священная ис-
тория. Но чтобы получить третий член, т. е. синтез в этой
внутри-мифической диалектике, необходимо припомнить наше
последнее отграничение, что миф не есть историческое собы-
тие как таковое, но он всегда есть слово. Слово - вот синтез
личности как идеального принципа и ее погруженности в
недра исторического становления. Слово есть заново скон-
струированная и понятая личность. Понять же себя заново
личность может, только войдя в соприкосновение с инобыти-
ем и оттолкнувшись, отличившись от него, т. е., прежде всего,
ставши исторической. Слово есть исторически ставшая лич-
ность, достигшая степени отличия себя как самосознающей
от всякого инобытия личность. Слово есть выраженное са-
мосознание личности, уразумевшая свою интеллигентную
природу личность, - природа, пришедшая к активно развер- ;
тывающемуся самосознанию. Личность, история и слово -
диалектическая триада в недрах самой мифологии. Это - диа-.
лектическое строение самой мифологии, структура самого
382
фа. Вот почему всякая реальная мифология содержит в себе
]) учение о первозданном светлом бытии, или просто о перво-
зданной сущности, 2) теогонический и вообще исторический
дроцесс и, наконец, 3) дошедшую до степени самосознания
себя в инобытии первозданную сущность. Тут возникает боль-
шое расхождение различных религиозных систем между
собою; и по характеру выполнения этой внутри-мифической
триады можно судить об основной идее, лежащей в основе той
или другой мифологии. Так, одна идея выражена в греческой
мифологии, где из Хаоса возникают Уран и Гея и процесс до-
ходит до светлого царства олимпийских богов; другая идея
лежит в основе двухсоставной мифологии христианства, где
отдельно дается триадическое деление в сфере Божества
(TTpfiCB. Троица) и отдельно мифическая история твари: перво-
зданное безгрешное состояние прародителей, грехопадение и
переход в дурную множественность, искупление и восстанов-
ление утраченного союза, новое и уже окончательное отпаде-
ние и новое, уже окончательное воскресение и спасение. Вет-
хий Адам, новый Адам, сатанинская злоба духа погибели,
Страшный Суд, Ад и Рай - необходимейшие диалектические
категории этой системы, объединенные нерушимою связью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135