«Я берег не самодержавную власть, а Россию. Я не убежден, что перемена форм
ы правления даст спокойствие и счастье народу». Так выразился государь о
своей сокровенной мысли, почему он упорно отказывался дать парламентск
ий строй. Затем государь указал, что теперь он считает необходимым согла
ситься на это требование Думы, так как волнения дошли до бунта и противод
ействовать он не в силах. Государь говорил о той упорной агитации, котора
я давно ведется против императрицы и его самого, и скорбел о том, что их лу
чшим стремлениям никогда не верили, и злобные слухи доходили до того, что
высказывались подозрения о возможности сношений между ними и врагом Ро
ссии императором Вильгельмом.
Слова царя трогали генерала Иванова, по его рассказу, настолько, что ему т
рудно было иногда отвечать от спазм в горле. Государь, расставаясь с Нико
лаем Иудовичем, поцеловался с ним, перекрестил его и в свою очередь Ивано
в перекрестил царя.
Его величество лег в эту ночь поздно, после трех часов, и встал на следующи
й день позже обычного времени, около 10 часов утра. Днем, во вторник, мы проех
али Смоленск, Вязьму. Всюду было полное спокойствие. Стоял яркий солнечн
ый, немного морозный день. Царские поезда шли обычным порядком. Нас сопро
вождали, каждый по своему участку, путевые инженеры. Вот от одного из таки
х инженеров в нашем свитском поезде, который шел, как я сказал, впереди имп
ераторского поезда, мы узнали, через нашего инженера Эртеля, после 4 часов
дня, что образовано какое-то новое «временное правительство»-, а старая в
ласть свергнута. Об этом оповещал телеграммой по железной дороге член Ду
мы Бубликов, назначенный комиссаром путей сообщения. Он просил всех служ
ащих на железной дороге «во имя добытой свободы» оставаться на своих мес
тах и исполнять неуклонно свою работу. Кроме того получена на одной из ст
анций телеграмма от какого-то коменданта ст. Петроград сотника Грекова
о направлении литерных поездов А и Б (т. Ц е. свитского и царского) непосре
дственно в Петроград, а не в Царское Село через Тосно.
Эти неожиданные сведения нас всех крайне взволновали. Стало понятно, что
в Петрограде уже совершился революционный переворот и образованное «в
ременное правительство» свободно распоряжаться императорскими поезд
ами, решаясь направить их по своему усмотрению. После получения этого тр
евожного известия мы, следовавшие в свитском поезде: генерал Цабель, бар
он Штакельберг, полковник Невдахов, подполковник Таль, чиновник канцеля
рии министра двора А. В. Суслов и я стали обсуждать вопрос как же реагирова
ть на него. Постановили, чтобы я написал обо всем, что нами узнано, письмо п
рофессору С. П. Федорову, едущему в поезде государя, с которым я был близок,
с просьбой сообщить дворцовому коменданту для доклада его величеству. П
исьмо мною было сейчас же написано, помню карандашей, при чем помимо факт
ов, было высказано соображение, что в этих обстоятельствах ехать далее н
е следует и лучше через Бологое направиться в Псков, где находится штаб С
еверного фронта, там генерал-адъютант Рузский, есть близко войска и сам п
о себе Псков старый, тихий, небольшой губернский город, где его величеств
о спокойно может пробыть и определить создавшиеся обстоятельства и выя
снить обстановку. Письмо было передано одному из офицеров, который сошел
с нашего поезда на ближайшей станции и дождался поезда собственного его
величества и передал письмо лейб-хирургу С. П. Федорову. Часам к 12 ночи наш
свитский поезд подошел к Бологому, где мы получили от генерала Воейкова
ответную на мое письмо телеграмму такого примерно содержания: «Во что бы
то ни стало пробраться в Царское Село». Всех удивил этот ответ, некоторые
из нас даже настаивали, чтобы задержаться в Бологом до подхода собственн
ого поезда, и еще раз переговорить с дворцовым комендантом, но, в конце кон
цов, решили ехать дальше. Тронулись в путь и около часа ночи на 1-е марта при
были на ст. Малая Ви-шера. Весь наш поезд не спал, мы все время обсуждали наш
е трудное положение и сознавали, что следовать далее не только крайне ри
сковано, но просто невозможно, не подвергая жизнь его величества опаснос
ти.
На самой станции Малая Вишера в наш поезд вошел офицер (не помню его фамил
ии) собственного его величества железнодорожного полка и доложил коман
диру генералу Цабель, что станция Любань, а равно и Тосно заняты уже револ
юционными войсками, там находятся, кажется, роты л. Ц гв. Литовского полк
а с пулеметами, что люди этой роты в Любани уже сняли с постов людей железн
одорожного полка и что он едва мог уехать на дрезине сюда, чтобы доложить
о том, что случилось.
Вслед за такими, уже определенно грозными, сообщениями было сделано неме
дленно распоряжение по ст. М. Вишера занять телефоны, телеграф и дежурную
комнату; выставлены наши посты, указано железнодорожным жандармам охра
нять станцию от всяких случайностей, и она стала изолированной от сношен
ий с кем бы то ни было без нашего ведома. Решено было даже не двигаться и ож
идать здесь подхода «собственного» поезда для доклада полученных изве
стий его величеству.
На станции почти нет народу. Она ярко освещена. Начальник станции, неболь
шой старичек, очень исполнительный и расположенный сделать все, что необ
ходимо, перевел наш поезд на запасной путь и мы стали ждать подхода «собс
твенного» поезда.
Ночь ясная, тихая, морозная. Всюду царствовала полная тишина. На платформ
е, на путях, виднелись наши посты солдат железнодорожного полка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101