Так сказать, на сборы в дорогу времени государ
ю совсем не давалось. Однако, бесконечная болтовня произносимых на проме
жуточных станциях речей, задержала в дороге послов Ц двух кадет и двух с
оциалистов (последние Ц по выбору совета рабочих и солдатских депутато
в), и они опоздали.
Около половины одиннадцатого я получил записку, что государь перед отъе
здом желает попрощаться с чинами ставки, чего, как раз и не желали, повидим
ому, в Петрограде. Ген. Алексеев просил собраться, по возможности, всех в 11 ч
ас. в помещении управления дежурного генерала. Едва успел я дать знать об
этом подчиненным мне и расположенным в разных зданиях учреждениям, как н
аступило уже время итти «А вы не пойдете?», спросил встретившегося мне ге
н. К. Ц «Нет, знаете, что же там», небрежно, ответил он мне. Ц «Надо, наконец,
решить какого берега держаться». Нечего или, вернее, бесполезно было отв
ечать. Я пришел на место собрания одним из последних. Ген. Алексеев был уже
там. Это была довольно большая зала, бывшая в мирное время залой заседани
я могилевского окружного суда. От середины обеих длинных стен залы отход
или на высокие баллюстрады, оставлявшие между собой широкой проход и отд
елявшие, в былое время, места для публики от судейских мест. Собравшиеся р
азместились в несколько тесно сбитых рядов по стенам, вокруг всего зала
и по обе стороны баллюстрад, образовав, таким образом, как бы восьмерку. В
правом верхнем углу этой восьмерки находилась входная дверь. Направо от
нее, вдоль по поперечной стене зала стали нижние чины Ц человек около 50
Ц 60 Ц конвойцы, солдаты Георгиевского батальона, собственного его вели
чества сводного пехотного полка, кое-кто из писарей. Налево около двери с
тал ген. Алексеев. Далее помещались поочереди все управления штаба. Мне п
ришлось стоять в правом нижнем углу весьмерки, а мои многочисленные подч
иненные и путейские чины заняли всю внутреннюю короткую стену зала. Леве
е нас, по длинной стене стояли офицеры конвоя, Георгиевского батальона, с
водного полка и другие. Правее меня и рядом со мной стоял полевой интенда
нт ген. Егорьев со своими чинами. Настроение в зале было очень нервное и на
пряженное. Чувствовалось, что достаточно малейшего толчка, чтобы вывест
и век эту толпу из равновесия.
Ровно в 11 час. в дверях показался государь. Поздоровавшись с Алексеевым, о
н обернулся направо к солдатам и поздоровался с ними негромким голосом,
как здоровался в комнатах. «Здравия желаем, ваше императорское величест
во» Ц полным, громким и дружным голосом отвечали солдаты. Выслушав отве
т нижних чинов, государь быстро направился вглубь залы и остановился в п
ерехвате восьмерки, в нескольких шагах от меня, лицом в мою сторону. Я ясно
, и до мельчайших подробностей видел его фигуру и лицо. Он был одет в серую
кубанскую черкеску, с шашкой через плечо. Единственное изменение заключ
алось в том, что все военные союзнические кресты, учрежденные во время во
йны, которые он носил постоянно, были сняты. На груди висел один лишь георг
иевский крест, ярко белевший на темном фоне черкески. Левую руку с зажато
й в ней папахой он держал на эфесе шашки. Правая была опущена и сильно, зам
етно дрожала. Лицо было еще более пожелтевшее, посеревшее и обтянутоо, и о
чень нервное. Остановившись, государь сделал небольшую паузу и затем нач
ал говорить речь. Первые слова этой речи я запомнил буквально. Он говорил
громким и ясным голосом, очень отчетливо и образно, однако, сильно, волнуя
сь, делая неправильные паузы между частями предложения. Правая рука все
время сильно дрожала. «Сегодня… я вижу вас… в последний раз», начал госуд
арь, «такова воля божия и следствие моего решения». Далее он сказал, что от
рекся от престола, видя в этом пользу России и надежду победоносно кончи
ть войну. Отрекся в пользу брата вел. кн. Михаила Александровича, который,
однако, также отрекся от престола. Судьба родины вверена теперь временно
му правительству. Он благодарит нас за верную службу ему и родине. Завеща
ет нам верой и правдой служить временному правительству и во что бы то ни
стало довести до конца борьбу против коварного, жестокого, упорного Ц и
затем следовал еще целый ряд отлично подобранных эпитетов Ц врага. Госу
дарь кончил. Правая рука его уже не дрожала, а как-то дергалась. Никогда не
наблюдал я такой глубокой, полной, такой мертвой тишины в помещении, где б
ыло собрано несколько сот человек. Никто не кашлянул и все упорно и точно
не мигая смотрели на государя. Поклонившись нам, он повернулся и пошел к т
ому месту, где стоял Алексеев. Отсюда он начал обход присутствующих. Пода
вая руку старшим генералам и кланяясь прочим, говоря кое-кому несколько
слов, он приближался. к моему месту. Когда он был в расстоянии нескольких ш
агов от меня, то напряжение залы, все время сгущавшееся, Ц наконец, разре
шилось. Сзади государя кто-то судорожно всхлипнул. Достаточно было этог
о начала, чтобы всхлипывания, удержать которые присутствующие были, очев
идно, уже не в силах, раздались сразу во многих местах. Многие просто плака
ли и утирались. Вместе с всхлипываниями раздались и слова: «тише, тише, вы
волнуете государя». Однако, судорожные, перехваченные всхлипывания эти
не утихали. Государь оборачивался направо и налево, по направлению звуко
в, и старался улыбнуться, однако, улыбка не выходила, Ц а выходила какая-т
о гримаса, оскаливавшая ему зубы и искажавшая лицо; на глазах у него стоял
и слезы. Тем не менее он продолжал обход.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101