Затем, послал по дороге т
елеграмму генералу Иванову, так как желал встретить его по пути и уговор
ить не принимать никаких попыток к приводу войск в Петроград. Генерала И
ванова мне не удалось тогда увидеть, хотя дорогой пришлось несколько раз
обмениваться телеграммами; он хотел где-то меня перехватить, но не успел
, а вечером, 2-го марта, мы приехали в Псков. На вокзале меня встретил какой-т
о полковник и попросил в вагон государя. Я хотел сначала повидать генера
ла Рузского, для того, чтобы немножко ознакомиться с настроением, которо
е господствовало в Пскове, узнать, какого рода аргументацию следовало ус
пешнее применить, но полковник очень настойчиво передал желание госуда
ря, чтобы я непосредственно прошел к нему. Мы с Шульгиным направились в ца
рский поезд.
Там я застал гр. Фредерикса, затем был состоящий при, государе ген. Нарышки
н, через некоторое время пришел ген. Рузский, которого вызвали из его поез
да, а через несколько минут вошел и государь. Государь сел за маленький ст
олик и сделал жест, чтобы я садился рядом. Остальные уселись вдоль стен. Ге
н. Нарышкин вынул записную книжку и стал записывать. Так что, повидимому, т
ам имеется точный протокол. Я к государю обратился с такими словами: я ска
зал, что приехал от имени временного думского комитета, чтобы осветить е
му положение дел и дать ему те советы, которые мы находим нужным для того,
чтобы вывести страну из тяжелого положения. Я сказал, что Петроград уже с
овершенно в руках этого движения, что всякая борьба с этим движением без
надежна и поведет только к тяжелым жертвам, что всякие попытки со сторон
ы фронта насильственным путем подавить это движение, ни к чему не привед
ут, что, по моему глубокому убеждению, ни одна воинская часть не возьмет на
себя выполнение этой задачи, что как бы ни казалась та или другая воинска
я часть лойяльна в руках своего начальника, как только она соприкоснется
с Петроградским гарнизоном и подышет тем общим воздухом, которым дышит
Петроград, эта часть перейдет неминуемо на сторону движения, и «поэтому,
Ц прибавил я, Ц всякая борьба для вас бесполезна». Затем я рассказал гос
ударю тот эпизод, который имел место накануне вечером в Таврическом двор
це. Эпизод заключался в следующем: я был председателем военной комиссии,
и мне заявили, что пришли представители царскосельского гарнизона и жел
ают сделать заявление. Я вышел к ним. Кажется, там были представители конв
оя, представители сводного гвардейского полка, железнодорожного полка,
несущего охрану поездов и ветки, и представители царскосельской дворцо
вой полиции, Ц человек 25 Ц 30. Все они заявили, что всецело присоединяются
к новой власти, что будут по-прежнему охранять имущество и жизнь, которые
им доверены, но просят выдать им документы с удостоверением, что они нахо
дятся на стороне движения. Я сказал государю: «Видите, вы ни на что рассчит
ывать не можете. Остается вам только одно Ц исполнить тот совет, который
мы вам даем, а совет заключается в том, что вы должны отречься от престола.
Большинство тех лиц, которые уполномочили меня на приезд к вам, стоят за у
крепление у нас конституционной монархии, и мы советуем вам отречься в п
ользу вашего сына, с назначением в качестве регента кого-нибудь из велик
их князей, например, Михаила Александровича». На это государь сказал, что
он сам в эти дни по этому вопросу думал (выслушал он очень спокойно), что он
сам приходит к решению об отречении, но одно время думал отречься в польз
у сына, а теперь решил, что не может расстаться с сыном, и потому решил отре
чься в пользу великого князя Михаила Александровича. Я лично ту комбинац
ию, на которой я, по поручению некоторых членов думского комитета настаи
вал, находил более удачной, потому, что, как я уже говорил, эта комбинация м
алолетнего государя с регентом представляла для дальнейшего развития
нашей политической жизни большие гарантии, но, настаивая на прежней комб
инации, я прибавил, что, конечно, государю не придется рассчитывать при эт
их условиях на то, чтобы сын остался при нем и при матери, потому, что никто,
конечно, не решится доверить судьбу и воспитание будущего государя тем,
кто довел страну до настоящего положения. Государь сказал, что он не може
т расстаться с сыном и передаст престол своему брату. Тут оставалось тол
ько подчиниться, но я прибавил, что в таком случае необходимо сейчас же со
ставить акт об отречении, что должно быть сделано немедленно, что я остаю
сь всего час или полтора в Пскове, и что мне нужно быть на другой день в Пет
рограде, но я должен уехать, имея акт отречения в руках. Накануне был набро
сан проект акта отречения Шульгиным, кажется, он тоже был показан и в коми
тете (не смею этого точно утверждать), я тоже его просмотрел, внес некоторы
е поправки и сказал, что, не навязывая ему определенного текста, в качеств
е материала, передаю ему этот акт. Он взял документ и ушел, а мы остались. Ча
с или полтора мы пробыли в вагоне. К тем собеседникам, которых я перечисли
л, присоединился еще Воейков, и мы ждали, пока акт будет составлен. Затем, ч
ерез час или полтора, государь вернулся и передал мне бумажку, где на маши
нке был написан акт отречения, и внизу подписано им «Николай». Этот акт я п
рочел вслух присутствующим. Шульгин сделал два-три замечания, нашел нуж
ным внести некоторые второстепенные поправки, затем в одном месте госуд
арь сам сказал: «не лучше ли так выразить», и какое-то незначительное слов
о вставил. Все эти поправки были сейчас же внесены и оговорены, и таким обр
азом, акт отречения был готов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101