Прошу разрешения говорить с вами с полной откровенностью Ц это
требует серьезность переживаемого времени. Прежде всего я просил бы вас
меня осведомить, сообщив истинную причину отмены вашего прибытия в Пско
в. Знание этой причины необходимо для дальнейшей беседы. Рузский».
«Здравствуйте, Николай Владимирович, очень сожалею, что не могу приехать
; с откровенностью скажу Ц причины моего неприезда две: во-первых, эшелон
ы, высланные вами в Петроград, взбунтовались; вылезли в Луге из вагонов; об
ъявили себя присоединяющимися к Государственной Думе; решили отнимать
оружие и никого не пропускать, даже литерные поезда; мною немедленно при
няты были меры, чтобы путь для проезда его величества был свободен; не зна
ю, удастся ли это.
Вторая причина Ц полученные мною сведения, что мой приезд может повлечь
за собой нежелательные последствия, так как до сих пор верят только мне и
исполняют только мои приказания. Родзянко».
«Из бесед, которые его величество вел со мной сегодня, выяснилось, что гос
ударь император сначала предполагал предложить вам составить министер
ство, ответственное перед его величеством, но затем, идя навстречу общем
у желанию законодательных учреждений и народа, отпуская меня, его величе
ство выразил окончательное решение и уполномочил меня довести до вашег
о сведения, об этом, Ц дать ответственное перед законодательными палат
ами министерство, с поручением вам образовать кабинет. Если желание его
величества найдет в вас отклик, то спроектирован манифест, который я сей
час же передам вам. Манифест этот мог бы быть объявлен сегодня 2 марта с по
меткой «Псков». Не откажите в ваших соображениях по всему изложенному. Р
у з с к и й».
«Я прошу вас проект манифеста, если возможно, передать теперь же. Очевидн
о, что его величество и вы не отдаете себе отчета в том, что здесь происход
ит; настала одна из страшнейших революций, побороть которую будет не так
легко; в течение двух с половиной лет я неуклонно, при каждом моем всеподд
аннейшем докладе, предупреждал государя императора о надвигающейся гр
озе, если не будут немедленно сделаны уступки, которые могли бы удовлетв
орить страну. Я должен вам сообщить, что, в самом начале движения, власти, в
лице министров, стушевались и не принимали решительно никаких мер преду
предительного характера; немедленно же началось братание войск с народ
ными толпами; войска не стреляли, а ходили по улицам, и толпа им кричала Ц
«ура». Перерыв занятий законодательных учреждений подлил масла в огонь,
и мало-по-малу наступила такая анархия, что Госуд. Думе вообще, а мне, в час
тности, оставалось только попытаться взять движение в свои руки и стать
во главе, для того, чтобы избежать такой анархии, при таком расслоении, кот
орое грозило бы гибелью государству.
К сожалению, мне это далеко не удалось; народные страсти так разгорелись,
что сдержать их вряд ли будет возможно; войска окончательно деморализов
аны: не только не слушаются, но убивают своих офицеров; ненависть к госуда
рыне императрице дошла до крайних пределов; вынужден был, во избежание к
ровопролития, всех министров, кроме военного и морского, заключить в Пет
ропавловскую крепость. Очень опасаюсь, что такая же участь постигнет и м
еня, так как агитация направлена на все, что более умеренно и ограниченно
в своих требованиях; считаю нужным вас осведомить, что то, что предполага
ется вами Ц недостаточно и династический вопрос поставлен ребром.
Сомневаюсь, чтобы с этим можно было справиться. Родзянко».
«Ваши сообщения, Михаил Владимирович, действительно рисуют обстановку
в другом виде, чем она рисовалась здесь, на фронте. Если страсти не будут у
миротворены, то ведь нашей родине грозит анархия надолго и это, прежде вс
его, отразится на исходе войны; между тем, затратив столько жизней на борь
бу с неприятелем, нельзя теперь останавливаться на полдороге и необходи
мо довести ее до конца, соответствующего нашей великой родине; надо найт
и средство для умиротворения страны.
Прежде передачи вам текста манифеста не можете ли вы мне сказать, в каком
виде намечается решение династического вопроса. Рузский».
«С болью в сердце буду теперь отвечать, Николай Владимирович.
Еще раз повторяю Ц ненависть к династии дошла до крайних пределов, но ве
сь народ, с кем бы я ни говорил, выходя к толпам и войскам, решил твердо Ц во
йну довести до победного конца и в руки немцев не даваться.
К Государственной Думе примкнул весь Петроградск. и Царскосельский гар
низоны; то же повторяется во всех городах; нигде нет разногласия, везде во
йска становятся на сторону думы и народа, и грозные требования отречения
в пользу сына, при регентстве Михаила Александровича, становятся опреде
ленным требованием.
Повторяю, с страшной болью передаю вам об этом, но что же делать; в то время,
когда народ в лице своей доблестной армии проливал свою кровь и нес неис
числимые жертвы Ц правительство положительно издевалось над нами; всп
омните освобождение Сухомлинова, Распутина и всю его клику; вспомните Ма
клакова, Штюрмера, Протопопова; все стеснения горячего порыва народа пом
огать по мере сил войне; назначение князя Голицына; расстройство транспо
рта, денежного обращения, непринятие никаких мер к смягчению условий жиз
ни; постоянное изменение состава законодательной палаты в нежелательн
ом смысле; постоянные аресты, погоня и розыск несуществовавшей тогда рев
олюции Ц вот те причины, которые привели к этому печальному концу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101