«Я ответственен перед богом и Росс
ией за все, что случилось и случится» сказал государь «будут ли министры
ответственны перед Думой и Государственным Советом Ц безразлично. Я ни
когда не буду в состоянии, видя, что делается министрами не ко благу Росси
и, с ними соглашаться, утешаясь мыслью, что это не моих рук дело, не моя отве
тственность». Рузский старался доказать Государю, что его мысль ошибочн
а, что следует принять формулу: «государь царствует, а правительство упр
авляет». Государь говорил, что эта формула ему не понятна, что надо было ин
аче быть воспитанным, переродиться и опять оттенил, что он лично не держи
тся за власть, но только не может принять решения против своей совести и, с
ложив с себя ответственность за течение дел перед людьми, не может счита
ть, что он сам не ответственен перед богом. Государь перебирал с необыкно
венной ясностью взгляды всех лиц, которые могли бы управлять Россией в б
лижайшие времена в качестве ответственных перед палатами министров, и в
ысказывал свое убеждение, что общественные деятели, которые несомненно
составят первый же кабинет, все люди, совершенно неопытные в деле управл
ения и, получив бремя власти, не сумеют справиться с своей задачей.
Генерал Рузский возражал, спорил, доказывал и, наконец, после полутора ча
сов получил от государя соизволение на объявление через Родзянко, что го
сударь согласен на ответственное министерство и предлагает ему формир
овать первый кабинет. Рузский добился этого, доказав государю, что он дол
жен пойти на компромисс с своею совестью ради блага России и своего насл
едника.
Рузский вышел из вагона государя дать приказание вызвать к аппарату Род
зянко и телеграфировать в Ставку (№ 15). Ему передали тут телеграмму генера
ла Алексеева с проектом манифеста (№ 12). Рузский вернулся в вагон государя,
и доклад продолжался. В 24 часа Рузский вынес телеграмму государя генерал
у Иванову (№ 14). Государь обсуждал теперь текст манифеста, предложенный Ал
ексеевым, и без изменений согласился на него.
Рузский заметил за те четверть часа, что он выходил из вагона, в государе п
еремену. Государь внимательно выслушал и обсуждал проект манифеста, пер
еспрашивал подробности текста, но по вопросу главному Ц в манифесте Ц
о его последствиях проявлял что-то похожее на безразличие. Рузский почу
вствовал, что может быть государь передумал, и вновь спросил не будет ли о
н действовать против воли государя, сообщив в Ставку и в Петроград о согл
асии его величества на манифест. Государь ответил, что принял решение, иб
о и Рузский и Алексеев, с которым он много на эту тему раньше говорил, одно
го мнения, а ему, государю, известно, что они редко сходятся на чем-либо впо
лне. Государь добавил, что ему это решение очень тяжело, но раз этого требу
ет благо России, он на это, по чувству долга, обязан согласиться. Рузский у
спокоился и решил, что теперь дело Родзянко прекратить революционную вс
пышку.
Разговор опять перешел на фронтовые операционные темы. Но Рузскому опят
ь показалось, что государь не так внимателен, как обычно при докладах. Его
мысли как будто были заняты другим. Рузский приписал это понятному волне
нию от принятого решения и естественному утомлению Ц был уже на исходе
второй час ночи, 2-ое марта. Он откланялся государю, прошел к себе в вагон и
поехал вместе с генералом Даниловым в город, чтобы в два с половиной часа
ночи быть у аппарата для разговора с Родзянко.
Рузский сам чувствовал чрезвычайное утомление и слабость, он почти не сп
ал предыдущую ночь, весь день был на ногах и несколько часов провел у его в
еличества, но его поддерживало сознание исполненного долга и надежда, чт
о теперь все в тылу придет в спокойствие. Всем, кроме революционных парти
й, манифест должен был, по его мнению, дать полное удовлетворение.
Однако, к чувству надежды на благоприятный исход у ген. Рузского примеши
валось и чувство тревоги. Он получил сведения, что посланный на поддержк
у генерала Иванова эшелон задержан перед Лугой гарнизоном этого городк
а; он знал, что гарнизон этот не велик и, кроме автомобильных частей, не сод
ержал других боеспособных элементов и можно было легко с ним справиться
, но надежда прекратить беспорядки мирным путем, не доводя до столкновен
ия между частями армий, надежда, что Временный Комитет Государственной Д
умы действительно сформировался для водворения порядка, привела и госу
даря и Рузского к решению дать выжидательную инструкцию генералу Ивано
ву (№ 14) и вернуть эшелон в Двинский район. Однако, симптом был плохой. Кроме
того, Рузского очень смутило известие, что Родзянко телеграфировал о нев
озможности для него приехать в Псков, не объясняя причин. Это было тоже пл
охо. Тем не менее Рузский ехал в штаб, уверенный, что через день, когда в сто
лицах узнают о манифесте, императорский поезд пойдет в Царское Село, уже
занятое ген. Ивановым, и в несколько дней все успокоится, а происшествие с
бригадой, двинутой в Кугу, объяснится недоразумением. Мнение о магическо
м действии манифеста разделялось, по видимому, и Ставкой, ибо в ночь пришл
а телеграмма, спрашивающая, не следует ли задержать в пути эшелоны, шедши
е с других фронтов.
Таковы были мысли всех военных властей на фронте Ц они не знали, что прои
сходит в Петрограде, насколько Временный Комитет Государственной Думы
бессилен перед захватившим революционным движением, энергичным Совето
м рабочих депутатов, уже ставшим Советом солдатских и рабочих депутатов
.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101