Ведь не все еще потеряно. Тел
еграмму об отречении удалось задержать, и все может еще повернуться в др
угую сторону в зависимости от этих переговоров. Ведь в Петрограде настро
ение меняется, и не даром Рузский так желал, чтобы депутацию провели рань
ше к нему, не допустив ее непосредственно без него до государя, о чем преду
предил и у нас и сделал распоряжение и у себя в штабе и на станции. Он навер
ное, если депутаты имеют другое поручение, сумеет уговорить их присоедин
иться к своим настояниям. Надо во что бы то ни стало не допустить их до пре
дварительного свидания с Рузским, а сейчас же, как приедут, провести их к г
осударю.
В необходимости этого были убеждены все мы, и Воейков, по приказанию граф
а Фредерикса, поручил это мне, как дежурному.
Было уже около семи вечера Ц час, когда, по имевшимся сведениям, должны бы
ли приехать Шульгин и Гучков. Но, выйдя на платформу, я узнал от начальника
станции, что их экстренный поезд где-то задержался в пути и чтр ранее дев
яти часов вечера они вряд ли прибудут. Сделав распоряжение, чтобы мне соо
бщили, когда поезд прибудет на соседнюю станцию, я вернулся в вагон. Было в
ремя обеда, все были уже в столовой, и я поспешил туда То же тяжелое настро
ение и то же раздражение от невольной беспомощности, как и за дневным чае
м, охватило меня. Все продолжало быть, по крайней мере, наружно, как бывало
и в обыкновенные дни…
Опасаясь пропустить прибытие депутатов, я не досидел до конца обеда, а вы
шел на платформу, увидя, что на станцию пришел какой-то поезд. Это был пасс
ажирский поезд, направлявшийся с юга в Петроград. Стало известно, что он з
адержится в Пскове по какой-то причине и отправится далее не ранее, как че
рез час. Поезд был переполнен, и масса народу высыпала на платформу, о любо
пытством рассматривая императорский поезд, стоявший невдалеке. Несмот
ря на то, что толпа пассажиров знала, что находится вблизи царя, она держал
а себя отнюдь не вызывающе, а с обычным почтительным вниманием, как это я у
спел заметить, оставаясь долго на платформе и прогуливаясь среди пассаж
иров в надежде увидать кого-либо из знакомых. О «всеобщей ненависти к дин
астии», о которой с таким убеждением сообщал Родзянко, тут не было и помин
а.
Войдя к себе, я узнал, что профессор Федоров с этим же поездом отправляет с
воего человека с письмом к семье, так как телеграф с Петроградом частных
телеграмм уже не принимал. Это обстоятельство напомнило мне о моих, о кот
орых я тогда забыл. Я воспользовался добрым предложением Сергея Петрови
ча и наскоро набросал записку жене, убеждая ее не волноваться и уведомля
я, что мы задержались ненадолго в Пскове и что, вероятно, скоро увидимся. П
исьмо я просил опустить на вокзале в Гатчине, где жила моя семья. Записку э
ту жена моя так и не получила.
Было уже около девяти часов вечера. Снова показался поезд, на этот раз под
ходивший со стороны Петрограда. Я торопливо вышел ему навстречу, но и он н
е был тот, которого я ждал. Он прибыл из Петрограда с обыкновенными пассаж
ирами, выйдя оттуда утром того же дня. Фельдъегеря из Царского Села в нем н
е было, но ехал на фронт какой-то другой фельдъегерь из. главного штаба. На
его груди, как и на шинелях нескольких офицеров и юнкеров, приехавщих с по
ездом, были нацеплены большие и малые красные банты, у некоторых из ленто
чек от орденов Они все были без оружия. Это меня поразило. Я не удержался и
подошел к юнкерам. Они мне сообщили, что в Петрограде с утра 2-го марта, когд
а они уезжали, стало как будто спокойнее. Стрельбы почти не было слышно, не
сопротивление войск, верных присяге, окончательно сломлрно, и весь Петр
оград в руках бунтующих. Офицер ров стали меньше избивать, но все же толпы
солдат и рабочих набрасываются на них на улице, отнимают оружие, а кто соп
ротивляется, тех убивают. В особенности преследуют юнкеров, защищавшихс
я с особенным упорством, и им, с большим трудом, удалось пробраться на вокз
ал и уехать из этого «проклятого города».
Ц «Это наше начальство для нашей безопасности заставило нацепить эти б
анты и выходить на улицу без оружия», Ц с каким-то гадливым смущением оп
равдывались они. То же самое подтвердил и фельдъегерь и те два-три офицер
а, с которыми мне кратко удалось переговорить. Они тоже не упоминали о нен
ависти населения к царской семье, и по их отрывистым, возбужденным слова
м, все происходившее они считали грандиозным бунтом запасных и фабричны
х, с которым будет теперь очень трудно справиться, «но все же справиться м
ожно».
Поезд недолго стоял и вскоре отправился далее. Я только вернулся к себе в
вагон, как сообщили, что депутатский поезд прибыл на соседний полустанок
и через де-сять-пятнадцать минут ожидается уже в Псков. Было уже почти де
сять часов вечера. Я немного замешкался, и это вызвало нервное нетерпени
е моих товарищей: «что ты там копаешься, торопись, а то Рузский перехватит
».
Я поторопился и вышел на платформу. На ней никого почти не было, она была с
овсем темна и освещалась лишь двумя-тремя далекими тусклыми фонарями. Я
спросил у дежурного по станции, на какой путь ожидается экстренный поезд
, и он указал мне на рельсы, проходившие почти рядом с теми, на которых стоя
л наш поезд, а место остановки почти в нескольких шагах от него.
Прошло несколько минут, когда я увидел приближающиеся огни локомотива. П
оезд шел быстро и состоял не более как из одного-двух вагонов. Он еще не ос
тановился окончательно, как я вошел на заднюю площадку последнего класс
ного вагона, открыл дверь и очутился в обширном темном купэ, слабо освеще
нном лишь мерцавшим огарком свечи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101