Она не шевелится, она затаилась, они полны ею, они вдыхают ее, н
о не замечают, им кажется, что она где-то вовне, за двадцать лье от города. А
я, я ВИЖУ ее, эту природу, ВИЖУ… Я знаю, что ее покорность Ц не п о
корность, а лень, знаю, что законы для нее не писаны: то, что они прини
мают за ее пост о янство… Это всего лишь привычки, и завтра он
а может их переменить.
Ну, а если что-то случится? Если вдруг она встрепенется? Тогда они заметят,
что она тут, рядом, и сердце у них захолонет. Что проку им будет тогда от их п
лотин, нас ы пей, электростанций, от их домен и копров? Случит
ься это может когда угодно, хоть сию минуту, предзнаменований много. И тог
да, например , отец семейства на прогулке увидит вдруг, как навстреч
у ему по дороге, словно подгоняемая ветром, несется красная тряпка. И когд
а тряпка окажется с ним рядом, он увидит, что это кусок запыленного гнилог
о мяса, которое тащится то ползком, то вприпрыжку, кусок истерзанной плот
и в ручейках крови, которую она выбрасывает толчками. Или какая-нибудь ма
ть взглянет на щеку своего р е бенка и спросит: «Что это у тебя
? Прыщик?» -- и увидит, что щека вдруг припухла, тре с нула, приотк
рылась и из трещины выглядывает третий глаз, смеющийся глаз. Или он
и п о чувствуют, как что-то мягко трется обо все их тело Ц так
камыши в реке ласково льнут к пловцам. И они узнают, что их одежда ожила. А о
дин из них почувствует как что-то скр е бется у него во рту. Он
подойдет к зеркалу, откроет рот Ц а это его язык стал огромной с о
роконожкой и сучит лапками, царапая ему небо. Он захочет ее выплюну
ть, но это часть его самого, придется вырвать язык руками. И появится множе
ство вещей, которым пр и дется дать новые имена: каменный гла
з, громадная трехрогая рука, ступня-костыль, ч е люсть-паук. И т
от, кто заснул в своей мягкой постели, в своей теплой, уютной комнате, прос
нется голым на синеватой земле в шумящих зарослях детородных членов Ц к
расные и белые, они будут устремлены в небо, словно трубы Жукстебувиля, и о
громные их мошо н ки вылезут из земли на поверхность, мохнаты
е, похожие на луковицы. А над фаллосами будут кружиться птицы и клевать их
своими клювами, и из них будет сочиться кровь. И еще из ран потечет сперма,
медленно, вяло потечет смешанная с кровью сперма, студен и ст
ая, теплая, в мелких пузырьках. Или ничего этого не случится, никаких явных
измен е ний не произойдет, но люди проснутся однажды утром и,
открыв ставни, удивятся как о му-то жуткому смыслу, который в
недрился в вещи и чего-то ждет. Только и всего, но ст о ит этому
хоть немного продлиться, и люди сотнями начнут кончать с собой. Ну что ж, и
пусть! Пусть хоть что-то изменится, лучшего мне не надо, поглядим , чт
о тогда будет. Многие погрязнут вдруг в одиночестве. Одинокие, совершенн
о одинокие, зловещие уроды побегут тогда по улицам, вяло повалят мимо мен
я, глядя в одну точку, спасаясь от своих бед и унося их с собой, открыв рот и
высунув язык-насекомое, хлопающее крыльями. И тогда я расхохочусь, даже е
сли мое тело покроет подозрительная грязная короста, которая расцветет
цветами плоти, лютиками и фиалками. Я привалюсь к стене и крикну бегущим м
имо: «Чего вы добились вашей наукой? Чего вы добились вашим гуманизмом? Гд
е твое достоинство, мыслящий тростник?» Мне не будет страшно Ц во всяком
случае, не стра ш нее, чем сейчас. Разве это не то же самое суще
ствование, вариации на тему существов а ния? Третий глаз, кот
орый постепенно распространился по всему лицу, конечно, лишний, но не бол
ее чем два первых. Существование Ц вот чего я боюсь. »

1 91 . Боюсь ли я? Не зн
аю, но думаю, что в любом случае мы сохраним способность действовать инст
руктивно. Пусть мир «выглядит» как ему хочется. Я его все равно
зача с тую не вижу и не стыжусь этого
.

1 92 . Я собственно говоря п
орою рад его не видать. Важно, каков мир в во с приятии, но не ме
нее важно каков мир, который вы можете создавать в своем воображ е
нии. Если мир прекрасен, но ваше воображение нездорово, то что вам с
красоты этого мира и наоб о рот, если мир отвратителен, но ваш
воображаемый мир прекрасен, то что вас с того, что мир отвратителен? Творе
ц не обязательно пишет реально существующую н а блюдаемую м
одель, но может писать воображаемую модель. В уродливом мире он может соз
дать пр е красное.

1 93 . Ниже я позволю себе высказать гипотезу,
которую называю гипотезой биол о гического программи
рования .

1 94 . Не
сомненно важн ой является в теории науки п
роблема, которая формулируе т ся следующим образом: «как
мы приобретаем новые знания?»

1 95 . В программировании эта задача не ставится. Ос
новная задача современного программирования это проблема хранения, об
работки и передачи информации. Таким о б р а
зом специалисты интересующиеся формальной логикой кажутся фил
ософу, теоретику науки техническими специалистами, мало заслуживающим
и внимания.

19 6 . Я же скажу задача передачи информации являет
ся не менее интересной, чем задача приобретения новых знаний.

19 7 . В свое время философ Джон Локк справедливо за
метил, что мы не имеем «вр о жденных идей». Знание, при сов
ременной Локку форме его организации является только лишь виртуальным.
Концепция Джона Локка это концепция «чистого листа». С о
гласно этой концепции младенец лишен каких бы то ни было познани
й, т.е. процесс обм е на, пр и обретения инф
ормации возможен только в пределах одной жизни. Приобретенные познания
со смертью теряются. Знание как таковое лишено биологической фундамент
ал ь ности, оно вирт у ально.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62