исполнять все, что предписыва
ется правилами какого-то второразрядного колледжа. Ради чего?!
На небе, предвещая дождь, клубились тучи. Они напомнили Норману о его сне.
Если бы не боязнь показаться смешным, он бы наверняка крикнул им что-нибу
дь обидное.
Мимо, негромко пофыркивая, прокатил грузовик, наведя Нормана на воспомин
ания о рисунках Ивлин Соутелл.
Он проводил машину взглядом и, повернувшись, столкнулся с миссис Карр.
Ч Вы порезались, Ч сказала та, щуря глаза за толстыми стеклами очков.
Ч Да.
Ч Какое несчастье!
Он промолчал. Вместе они прошли под аркой ворот, разделявших Мортон и Эст
ри. Норман разглядел рыло каменного дракона, торчащее из-за водосточног
о желоба.
Ч Знаете, профессор Сейлор, я вчера хотела вам сказать, как я расстроена
этим случаем с Маргарет Ван Найс, но не смогла выбрать подходящий момент.
Мне очень жаль, что пришлось потревожить вас. Такое ужасное обвинение!
Представляю, что вы чувствовали! Ч Она, должно быть, неверно истолковала
его гримасу. Ч Разумеется, я никогда не считала вас способным на что-либ
о подобное, однако мне подумалось, что рассказ девушки не может быть лжив
ым от начала до конца. Она описывала все так подробно!
Глаза миссис Карр за стеклами очков были большими, как у совы.
Ч Должна вам признаться, профессор Сейлор, что некоторые девушки приез
жают в Хемпнелл ужасно испорченными. Я прямо теряюсь в догадках, откуда о
ни всего набираются.
Ч Хотите узнать?
Миссис Карр недоуменно воззрилась на него Ч сова при свете дня.
Ч Их портит, Ч проговорил Норман, Ч то самое общество, которое стремит
ся одновременно поощрить и подавить одно из важнейших человеческих поб
уждений.
Другими словами, их портят безнравственные взрослые.
Ч О, профессор Сейлор! Неужели…
Ч В Хемпнелле немало девушек, которые стали бы куда здоровее душой и тел
ом, если бы пережили взамен придуманной любви настоящую. Кое-кто из них, н
адо отдать им должное, уже сообразил, что к чему.
Норман резко свернул к Нортону, оставив миссис Карр судорожно хватать рт
ом воздух. Сердце его билось учащенно, губы были плотно сжаты. Войдя в каби
нет, он снял телефонную трубку и набрал внутренний номер.
Ч Томпсон? Это Сейлор. У меня для вас есть новости.
Ч Отлично. Какие же? Ч ответил Томпсон голосом человека, который сжимае
т в руке карандаш.
Ч Во-первых, тема моего выступления перед родителями студентов звучит
так: «Досвадебные отношения и обучение в колледже». Во-вторых, мои друзья
-актеры, Ателлы, будут примерно в то же время, то есть на следующей неделе, в
ыступать в городе, и я приглашу их посетить колледж.
Ч Но… Ч Карандаш, по-видимому, выпал из разжавшихся пальцев.
Ч Все, Томпсон. Быть может, позже у меня найдется, чем еще порадовать вас, а
пока до свидания.
Что-то укололо Нормана в руку. Оказывается, разговаривая по телефону, он з
абавлялся с обсидиановым ножом и порезал палец. Кровь затуманила поверх
ность прозрачного вулканического стекла, на которой когда-то оставалис
ь следы жертвоприношений и прочих жестоких обрядов. В столе должен быть
бинт… Норман безуспешно подергал запертый ящик, потом достал из кармана
ключ и вставил его в замок. Когда он выдвинул ящик, глазам его предстал рев
ольвер, который он отобрал у Теодора Дженнингса. Прозвенел звонок. Норма
н снова запер ящик, оторвал лоскут от носового платка, замотал им кровото
чащий порез и вышел в коридор.
Там его поджидал Бронштейн.
Ч Мы с утра болели за вас, профессор Сейлор, Ч пробормотал он.
Ч Что вы имеете в виду?
Бронштейн позволил себе усмехнуться.
Ч Одна девушка, которая работает у президента, рассказала нам, что совет
принял решение по кафедре социологии. Я надеюсь, у них достало здравого с
мысла выбрать вас.
Ч В любом случае я не собираюсь оспаривать их решения, Ч ответил Норман
сдержанно.
Бронштейн понял, что его осаживают.
Ч Я вовсе не…
Ч Конечно, нет.
Норман пожалел о своей суровости. С чего вдруг он осуждает студента, пере
ставшего взирать на опекунов как на исполнителей воли неведомого божес
тва? Зачем притворяться, будто ему все равно? Зачем скрывать свое презрен
ие к большинству преподавателей? Гнев, который он, как ему мнилось, подави
л, вспыхнул с новой силой. Поднявшись в аудитории на кафедру, Норман отшвы
рнул конспект лекции и принялся излагать студентам свои мысли относите
льно Хемпнелла и белого света вообще. Пускай просвещаются!
Пятнадцать минут спустя он спохватился и запнулся на середине предложе
ния, в котором упоминались «безнравственные старухи, чье стремление к вл
асти в различных формах превратилось в навязчивую идею». Он не помнил и п
оловины того, что наговорил. На лицах студентов читались восторг и удивл
ение; некоторые, правда, выглядели шокированными. Грейсин Поллард буквал
ьно исходила злобой. Вот оно! Норман смутно припомнил, что мимоходом, но ед
ко высмеял политические амбиции некоего президента некоего колледжа, в
котором трудно было не узнать Рэндолфа Полларда. А еще он затронул вопро
с о добрачных отношениях и был довольно откровенен, если не сказать боль
ше. Вдобавок…
Короче, он взорвался. Как капля принца Руперта.
Норман закончил лекцию двумя-тремя общими фразами. Похоже, они лишь пуще
озадачили аудиторию.
Ну и ладно, и наплевать. По позвоночнику, от шеи вниз, бежали мурашки, вызва
нные словами, которые внезапно вспыхнули в его сознании.
Слова были такие: «Ноготь подцепил нитку».
Он тряхнул головой, прогоняя наваждение. Слова исчезли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60