Нужно тренироваться добрых полчаса, чтобы так вопить
…
Ч Вот что я хочу сказать тебе, Сейлор. Мне наплевать, что вы там решили. Я н
е собираюсь покидать Хемпнелл. Я буду требовать переэкзаменовки, и тебе
известно, почему!
Норман узнал голос. Он увидел мысленным взором бледное, неестественно уз
кое лицо с вечно надутыми губами и глазами навыкате под копной спутанных
рыжих волос.
Ч Слушайте, Дженнингс, Ч перебил он, Ч если вы считаете, что с вами обош
лись несправедливо, почему вы смолчали два месяца назад, когда были объя
влены результаты?
Ч Почему? Да потому что ты пустил пыль мне в глаза!
Как же, прямодушный профессор Сейлор! Теперь-то я сообразил, что к чему. Ты
всегда затирал меня, потешался надо мной на конференциях, скрыл, что я мог
у завалить твой предмет, выбирал для тестов вопросы из тех лекций, которы
е я пропустил, третировал меня, потому что расходился во взглядах на поли
тику с моим отцом, потому что я не похож на твоего любимчика Бронштейна! Но
теперь…
Ч Дженнингс, да будьте же благоразумны. В прошлом семестре вы завалили ц
елых три предмета.
Ч Ну да, ты везде под суетился. Ты настроил против меня остальных препода
вателей, заставил их смотреть на меня как на безнадежного идиота, застав
ил…
Ч И вы утверждаете, что догадались обо всем только сейчас?
Ч Да! Меня как осенило. О, ты был хитер, очень хитер.
Ты задабривал меня, а иногда мог и припугнуть, ты пользовался то кнутом, то
пряником. Но стоило мне заподозрить, что тут что-то неладно, как я разгада
л твой план.
Все, все сходится на тебе!..
Ч А как относительно того, что перед Хемпнеллом вас отчислили за неуспе
ваемость из двух других колледжей?
Ч Ага! Я знал, что ты был предубежден против меня с самого начала!
Ч Дженнингс, Ч проговорил Норман устало, Ч я достаточно послушал вас.
Если у вас есть жалобы, обратитесь к декану Ганнисону.
Ч Иными словами, ты отказываешься помочь мне?
Ч Именно так.
Ч Ты не передумаешь?
Ч Нет, не передумаю.
Ч Хорошо, Сейлор. Но смотри в оба! Смотри в оба, Сейлор! Смотри!
В трубке послышались короткие гудки. Норман аккуратно положил ее на рыча
г. Черт бы побрал родителей Теодора Дженнингса! Не потому, что они были лиц
емерными, тщеславными, чванливыми ничтожествами, не потому, что они прин
адлежали к числу махровых реакционеров, а потому, что из-за своей непомер
ной гордыни всеми правдами и не правдами старались пропихнуть через кол
ледж впечатлительного и эгоистичного сыночка, такого же скудоумного, ка
к они сами, но не наделенного ни в малейшей степени их житейской мудрость
ю и смекалкой. И будь неладен президент Поллард, который не устоял перед и
х богатством и политическим влиянием и принял этого паршивца в Хемпнелл
, прекрасно зная, чем это обернется.
Норман закрыл камин ширмой, выключил в гостиной свет и вышел было в корид
ор.
Телефон зазвонил снова. Норман с любопытством поглядел на него, потом сн
ял трубку:
Ч Алло?
Ответом ему было молчание. Он подождал, подул в микрофон.
Ч Алло? Ч повторил он.
В трубке по-прежнему молчали. Он уже хотел повесить ее, когда уловил на др
угом конце провода слабый звук Ч неровное, прерывистое дыхание.
Ч Кто, это? Ч спросил он резко. Ч У телефона профессор Сейлор. Пожалуйст
а, говорите.
Звонивший упорно не желал отзываться.
И вдруг из черной трубки донеслось одно-единственное слово, произнесенн
ое медленно и с запинкой низким женским голосом, исполненным невыразимо
й страсти:
Ч Дорогой!
Норман судорожно сглотнул. Этот голос был ему незнаком. Прежде чем он сум
ел сказать что-либо членораздельное, женщина заговорила снова, быстрее,
но все также страстно:
Ч О Норман, я так рада, что набралась смелости позвонить тебе! Я готова, до
рогой, я готова. Приходи ко мне.
Ч Правда «? Ч Норман не знал, что думать. Ему внезапно показалось, что он
уже слышал раньше похожие интонации, сталкивался с похожим построением
фраз.
Ч Приди ко мне, любимый, приди ко мне. Забери меня туда, где мы будем одни, с
овсем одни. Я отдамся тебе, я буду твоей рабыней. Повелевай мной, делай со м
ной что пожелаешь.
Норману хотелось расхохотаться, однако на сердце у него было неспокойно
. Конечно, приятно выслушивать такие признания, но все-таки в звонке было
что-то от розыгрыша. Может, кому-то вздумалось пошутить»?
Ч Милый, я лежу на диване и говорю с тобой, и на мне нет никакой одежды. Ряд
ом с моей кроватью стоит лампа с розовым абажуром. О, забери меня с собой н
а необитаемый тропический остров. Мы там будем любить друг друга. Я укушу
тебя, ты укусишь меня, а потом мы бросимся в море, залитое лунным светом, а в
округ по воде будут плавать белые лепестки…
Конечно, шутка, иного просто быть не может, решил он с полуосознанным сожа
лением. Неожиданно он догадался, кто способен разыгрывать его таким обра
зом.
Ч Приди же, Норман, приди и забери меня во тьму, Ч продолжал сладостраст
ный голос.
Ч Ладно, приду, Ч ответил он. Ч А когда мы отзанимаемся любовью, я включ
у свет и спрошу: «Мона Ателл, тебе не стыдно?»
Ч Мона? Ч взвизгнул голос. Ч Ты сказал Ч «Мона»?
Ч Ну да, Ч усмехнулся Норман. Ч Ты единственная актриса, единственная
женщина, которую я знаю, способная изобразить столь знойный темперамент
. А как бы ты поступила, если бы трубку сняла Тэнси? Начала бы подражать Хам
фри Богарту? Как там Нью-Йорк? Гуляете? Что пьем?
Ч Пьем? Норман, ты не узнал меня?
Ч Конечно, узнал. Ты Мона Ателл. Ч Однако он засомневался. Затянутые шут
ки были отнюдь не во вкусе Моны. К тому же голос в трубке, который он точно с
лышал раньше, делался все выше и выше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60