При этом, чт
обы жить, эта особь отрезает от себя по кусочку и потребляет отрезанное в
пищу.
Никто нам не виноват. Болезненный девятнадцатый век замутил головы, выви
хнул мировоззрение, и - «…вот оставляется дом ваш пуст». Теперь, без возмож
ности Случайного, техногенный мир оставлен Богом и катится по наклонной
. Хорошо, если ногами вперед… Впереди или катастрофа, или… новое знание.
Как инки говорили.
Понимая теперь, что нас не купишь и не обманешь трансвеститским видом на
стоящего, и, твердо осознавая, что мы находимся уже в своем будущем, мы дол
жны просто увидеть вокруг себя это новое знание. Как нам это увидеть? Попр
обуем это сделать в следующей главе.



Кто в доме хозяин

Собственно говоря, поиски этого нового знания не должны стать для нас за
гадочным и смутным движением на уровне интуиции, потому что мы начинаем
уже не с пустого места в этом пустом доме. Ведь на самом деле не так уж мног
о из нынешнего знания можно назвать новым. В принципе любое новое знание
Ц оно новое, но по большинству своих характеристик это всего лишь новые
отростки на старом теле. И смысл всех этих отростков Ц питать старое обр
еченное тело. То, что мы ищем, должно иметь принципиальную новизну, нечто т
акое в своем характере, чего еще не было. Помимо вот этой принципиальной н
овизны, у этого знания должна быть еще и системная возможность наполнять
ся за счет случайных обстоятельств и факторов. Второе Ц даже важнее. Это
должно быть свободное, понятное и конкретное знание, на которое еще не на
ложило лапу деградирующее стремление человечества самому о
пределять нормы и стандарты относительно того, каким может или не может
быть дальнейшее развитие какого-либо знания.
В какой-то мере предыдущие требования возводят сразу же некий барьер меж
ду наукой и этим знанием, и этот барьер действительно необходим, но лишь в
той мере, в какой наука, как бюрократическая организация, не должна мешат
ь свободе знания и произвольному развитию его концепций. С другой сторон
ы, это определенно должно быть научное знание, поскольку только знание н
аучного характера может приводить к некоему умению, практически значим
ому для человеческой цивилизации настолько, чтобы ее спасти.
Все это предельно понятно, и вся прелесть затруднений состоит лишь в том,
чтобы определить принципиальную новизну этого некоего присутствующег
о где-то рядом с нами научного, преднаучного или околонаучного знания. Чт
о это вообще значит - «принципиальная новизна»? Относительно науки это о
значает некую аналогичную ей деятельность, но полностью отличающуюся о
т нее по своему методу. Каков же основной метод науки? Несмотря на детальн
о разработанную философией науки архитектуру научных методов Ц все он
и не более чем операции в составе одного и того же главного научного мето
да. А этот метод состоит в простой последовательности основных действий
: «распознать Ц научиться дружить Ц применить возможности этой дружбы
». Человек ищет для себя в природе через науку больших друзей для исполне
ния своих больших и малых прихотей. Эти большие друзья живут своей недос
ягаемой для человека жизнью, и весь смысл этой дружбы состоит в том, что др
узья могут изменить жизнь человека до неузнаваемости, а человек изменит
ь жизнь друга Ц никогда. Кинетическая энергия воды может значительно из
менить жизнь человека, вращая турбины, но человек вынужден считаться с т
ем, что он никогда ничего не изменит в жизни самой кинетической энергии к
ак таковой. Электричество может сделать другой жизнь целых городов, но ц
елыми городами вместе человечество не сделает другой жизнь даже одного
электрона. Человек может наступать на грабли, а может не наступать. Но сде
лать грабли такими, чтобы, наступая на них, он не переживал момента коротк
ого удивления, человек неспособен.
Человек вписывается в жизнь этих друзей, втирается к ним в доверие, дурач
ит их, использует их привычки, подставляет на их пути ту или иную нужную ем
у работу, и сам пристраивается в незаметные попутчики их внутренних меро
приятий. Это и есть техногенная наука. Сам себе человек кажется творцом, н
о он ничего не творит, он только вытворяет из того, что уже есть. Сам себе че
ловек кажется укротителем природы, но он ничего не укрощает Ц так блоха,
перемещаясь на собаке, считает себя ее укротителем, если она точно знает,
куда собака сейчас бежит, и это «куда» как раз то место, куда блохе надо. Че
ловек сам себя считает создателем, но он всего лишь сборщик-монтажник со
зданного совсем не им.
Естественно, что техногенно-научному методу «распознать Ц научиться д
ружить Ц применить возможности этой дружбы» мы, если и должны противопо
ставить другой, (также научного характера и научного по задачам), то это до
лжен быть: «создать Ц научиться управлять». В принципе, на первый взгляд,
подобного вокруг нас немало. Это можно отнести к любой управляемой челов
еком технике, например. Но всё это на самом деле Ц результат третьей испо
лнительной фазы «Применить возможности дружбы», поскольку вся техника,
созданная человеком, использует законы природы , которые не со
зданы человеком. Здесь опять всё та же самая дружба с распознанным. Здесь
ничего не создано. Гнетущая мысль, которая сейчас посетила читателя, и в с
амом деле верна своей непреодолимой правотой Ц все, что связано с
физической реальностью, всегда подчинено физической реальности во все
х своих возможностях, и всегда человеческое творчество в пределах этой р
еальности будет не созидательным, а вторичным, то есть Ц приспособленче
ским и присваивающим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108