Ц К тому же он Ц состоятельный цыган. Ему можно бы
ло все рассказать.
Ц В семье от ее бредней приходят в ужас. Ц Фамильярность, с которой Лайэ
м произнес эту фразу, болью отозвалась в сердце Гилкренски. Ц Вернувшис
ь из Африки, Мария помешалась на таинствах магии, первобытных плясках и п
рочей экзотике. Думаю, мать не захочет пойти с ней вместе к мессе Ц из стр
аха, что она перепугает святого отца.
Ц Но это не так. Я всегда с уважением отношусь к тому, во что верят другие.

Ц А ты ее понимаешь? Ц поинтересовался Лайэм. Ц Сдается, людей, способн
ых ее понять, просто не существует.
Ц Пока не совсем, Ц признался Тео. Ц Но вот этот человек Марию бы понял.
Похоже, она с ним мыслит одинаково, а я точно знаю, что он уж никак не сумасш
едший. Ц Гилкренски протянул девушке купленную днем книгу Фритхофа Кап
ры. На обложке значилось: «Дао физики».
Мария улыбнулась, и в глазах Тео сверкнула искра надежды.
Ц Ох, Тео! Так ты не разыгрывал меня. Я с ног сбилась, разыскивая эту книгу!

Ц Сразу видно человека незаурядного, Ц протянул Лайэм, вставая. Ц Не м
ногие решатся пуститься на поиски Мэри Энн после того, как хотя бы раз выс
лушают ее теорию. О тех же, кто разделяет ее взгляды, я лучше умолчу.
Ц Но ты-то решился, Ц со значением заметил Гилкренски. Молодой человек
улыбнулся:
Ц По необходимости. Я ее брат. Уверен, мы еще встретимся.
Он подмигнул обоим.
После этого они виделись каждый день. Часами бродили по берегу реки, загл
ядывали в букинистические магазины, ходили, болтая обо всем на свете, по п
аркам. Вечерами сидели в ее квартирке на последнем этаже викторианского
особняка, этаком ласточкином гнезде на Ватерлоо-роуд, красным вином зап
ивая обжигающе горячую пиццу. В первую же ночь, в спальне, наполненной аро
матом благовонных свечей, они занялись любовью, и Мария вжималась в него
с пугающей ненасытностью. Позже, когда порыв неистовой страсти утих, она
тихо, почти беззвучно разрыдалась в его объятиях.
А потом Тео лежал и смотрел, как она спит в мягком сиянии свечей, и пытался
разгадать загадку этой поразительной, непостижимой женщины. Утром, посл
е того как они вновь любили друг друга, Гилкренски осторожно спросил, чем
были вызваны ее слезы. Однако была ли их причиной радость от встречи или ж
е печальное воспоминание, так и осталось для него тайной. В ответ Мария то
лько улыбнулась.
Следующей весной они стали мужем и женой. Бракосочетание вышло бесшабаш
но-веселым Ц таким, каким оно и должно быть в глубинке Ирландии. Отец Мар
ии с трудом скрыл облегчение, ее сестрам едва удалось спрятать ревность,
а братья собрали из захмелевших гостей компанию смельчаков, готовых иск
упаться ночью в океане.
Когда корпорация «Гилкрест» освоилась и в Ирландии, Тео превратил дом ее
родителей, расположенный в красивейшей долине к югу от Дублина, в свою шт
аб-квартиру. Мария всерьез занялась альтернативной медициной, открыла в
городе собственную практику и не оставалась безучастной ни к одной благ
отворительной акции.
На протяжении всей их совместной жизни Ц с ее взлетами, падениями, начав
шимися со временем ссорами Ц Тео продолжал любить жену. В конце концов о
н нашел женщину, что привела его на ярмарку.
Теодор Гилкренски сидел и смотрел в зеленые-глаза изображенной на фотог
рафии женщины, утратив всякое представление о времени. Затем, выйдя из тр
анса, подался вперед, откинул крышку плоского, обтянутого черной кожей ч
емоданчика и приступил к работе.

ГЛАВА 6. ЮКИКО

«В Сэкигуси-рю нет места для того, „то не уважает традиции“.
Впитывая в себя эти слова, Юкико проникалась ощущением неотвратимости р
ока. В стенах Сэкигуси-рю, где на протяжении более пяти столетий учили вла
деть мечом и другим боевым искусствам, все было построено на исключитель
ном почтении к традициям. Все Ц начиная с монашеского аскетизма комнаты
, где она сейчас находилась, и заканчивая изнурительными занятиями по ме
танию аркана Ц уходило корнями в традиции и бусидо, кодекс воина. Сэкигу
си-рю считалась в Японии одной из наиболее известных школ боевых искусс
тв. Сотни, тысячи людей годами ожидали дня, когда они удостоятся чести ста
ть ее учениками. Того, кому не хватало стойкости строжайшим образом собл
юдать четкие моральные заповеди, ждала одна судьба: отчисление, бесчесть
е и позор.
Внезапно Юкико ощутила холод пота, впитавшегося с начала вечернего заня
тия в ее простое черное кимоно.
Ц Хай, сэнсэй! Ц подала она голос.
По стенам помещения ходили красноватые блики раннего заката зимнего со
лнца. Они играли на полированном деревянном полу, на изысканных рисунках
птиц и бабочек Ц их повесил здесь уже ушедший к предкам наставник Окуда,
на старинной вазе тонкого фарфора с единственным цветком Ц так сын наст
авника чтил память отца. Рев шедшего на посадку в аэропорту Нарита реакт
ивного лайнера за окном напоминал доносившиеся из прошлых столетий рас
каты грома.
Ц Ты хочешь что-то сказать?
Ц Нет, сэнсэй.
Тайсэн Окуда никак не походил на человека, который в совершенстве владел
десятком способов отнять жизнь. Он был невысокого роста, с тонким, худоща
вым лицом провинциального священника, с рассеянным взглядом Ц даже в то
т момент, когда оценивал стоявшего перед ним противника.
Ц Расскажи мне о своей встрече с Хасагава.
Юкико тщательно подбирала слова. Хасагава был любимым учеником Окуда, пр
едставителем одной из древнейших семей и твердым приверженцем традици
онализма. Он слыл признанным мастером стрельбы из лука и арбалета, велик
олепно владел карате, айкидо и кэн-дзитсу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107