Как известно, в теории советского уголовного права о по-
кушении с негодными средствами речь идет тогда, когда сред-
ства эти оказались непригодными для достижения результата,
к которому стремилось лицо, ставшее на путь преступлений .
В рассматриваемых же проф. Ковалевым случаях подстрекатель
воспользовался для достижения результата малолетним или ду-
шевнобольным, ошибочно полагая, что он склонил к преступле-
нию вменяемое лицо. Если рассматривать душевнобольное или
малолетнее лицо как средство для осуществления преступного
намерения исполнителя (применительно к посредственному При-
чинению-это правильно), то во всяком случае нельзя говфить
о том, что это средство негодное. Когда душевнобольной, оши-
бочно принимаемый подстрекателем за вменяемое лицо, или
малолетний причиняют общественно опасное последствие, они
оказываются вполне <годными> в плане реализации намерения
подстрекателя.
О <негодности> можно говорить лишь тогда, когда мы рас-
сматриваем душевнобольного или малолетнего как субъекта
Владимир С олнар ж. Соучастие по уголовному праву Чехосло-
вацкой Социалистической Республики, сер. 85. Заметим, что в другом месте
(стр. 59-60) В. Солнарж термин <покушение на соучастие> относил только
к тем случаям, когда, во-первых, имел место эксцесс исполнителя и, во-вторых,
подстрекателю не удалось возбудить у лица решимость совершить преступле-
ние. Полагая, что в случае <бессознательного> использования лица, не подле-
жащего уголовной ответственности, для совершения преступления также имеет
место покушение на соучастие, В. Солнарж тем самым расширяет установлен-
ный им же перечень таких случаев.
" См.: В. Ф. Кириченко. Значение ошибки по советскому уголовному
праву. М., 1952, стр. 52-56. В. Ф. Кириченко, в частности, пишет, что в тех
случаях, когда <несмотря на усилия субъекта, преступный результат не может
быть достигнут вследствие порочности избранных средств>, преступная дея-
тельность носит название <покушения с негодными средствами>.
преступления или возможного соучастия. Действительно, для та-
кой цели они не годны. Но это не подпадает под понятие <не-
годного средства>
Не точна и предлагаемая В. Солнаржем конструкция <по-
кушение на соучастие>. Соучастие - понятие родовое, и поэтому
покушаться на соучастие вообще нельзя. Можно покушаться
лишь на соучастие в определенном преступлении, еще точнее -
на подстрекательство к определенному преступлению, пособни-
чество ему или на организационную деятельность при соверше-
нии определенного преступления.
Как отмечалось выше, лицо, склоняющее другое лицо к совер-
шению преступления и не знающее о том, что другое лицо невме-
няемое или малолетнее, ошибается в субъекте. Оно ошибочно
полагает, что действует совместно с другим лицом, фактически
же оно действует индивидуально, используя в своих целях не-
вменяемое или малолетнее лицо. Следовательно, налицо ошибка.
В этом М. И. Ковалев прав. Но природа этой ошибки, как было
показано выше, вскрыта им неверно.
Ошибка в субъекте исполнителя исключает соучастие, по-
скольку, что бы ни думал о нем подстрекатель или пособник,
невменяемое или малолетнее лицо ни при каких условиях субъ-
ектом преступления быть не может. Это бесспорно.
Не приходится возражать и против того, что такой неудав-
шийся подстрекатель или пособник не может быть и посредствен-
ным причинителем, поскольку умысел посредственного причини-
теля всегда направлен на то, чтобы воспользоваться малолетним
или невменяемым лицом как своеобразным орудием ".
Но как же тогда привлекать такое лицо к ответственности?
По нашему мнению, ответственность неудавшегося подстрека-
теля или пособника должна определяться их умыслом. Умысел
их был направлен на то, чтобы быть подстрекателем или пособ-
ником, но по не зависящим от них причинам это не произошло:
лицо, которое они подстрекали или которому оказывали помощь,
оказалось неспособным ко вменению. Такой неудавшийся под-
стрекатель или пособник должен привлекаться к ответствен-
ности за покушение на подстрекательство на преступление или
за покушение на пособничество преступлению.
Ї Рассматривая вопрос об ошибке в связи с другими вопросами Общей
части, В. Ф. Кириченко выделяет в своей монографии специальный параграф
<Ошибка и соучастие>. Однако поднятых выше вопросов он в нем не касается.
(См.: В. Ф. Кириченко. Значение ошибки по советскому уголовному праву.
стр. 92-93).
" В дореволюционном русском праве господствующим был взгляд, что
для посредственного причинения вовсе не требуется, чтобы лицо, склоняющее
невменяемое или малолетнее лицо к совершению общественно опасного
деяния, знало об этом обстоятельстве. Так, Н. С. Таганцев указывал, что
лицо будет посредственным виновником и в том случае, когда <оно ошибочно
предполагало, что возбужденное им и содействующее ему лицо дееспособно>.
(Н. С. Таганцев. Русское уголовное право, т. 1. СПб., 1902, стр. 738).
8 9-679 113
Иное решение вопроса, на наш взгляд, будет противоречить.
общей конструкции ответственности по советскому праву при
ошибке субъекта в отношении того или иного элемента состава
преступления. Так, например, если лицо проникло на склад:
с целью похитить государственное имущество, но ошибочно по-
хитило личные вещи, принадлежавшие кладовщику и оставлен-
ные им в ночь похищения на складе, то ответственность будет
определяться умыслом этого лица. Оно будет привлечено к от-
ветственности за покушение на кражу государственного иму-
щества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104