Ц Кстати, о золоте! Ц вдруг вспомнил Понтарх. Ц Можете взять небольшую
толику себе. Так сказать, на память о наших общих злоключениях. Но… не сове
товал бы. Мало ли что?
Ц Ты хочешь расплатиться с нами, Пелид? Ц с презрением бросила Бетси. Ц
Как с обычными наемниками?
Ц Опять дерзишь, малышка? Ц укорил ее призрак. …Без злости, без иронии, ус
тало.
Ц Мы же теперь некоторым образом друзья. А друзья должны делиться. Мне ве
дь теперь все это не нужно. Храма нет. Никто не приносит жертв, не совершае
т возлияний и воскурений перед моим алтарем. Так что берите…
Ц Лучше бы ты вернул к жизни нашего товарища, Ц со » вздохом попросила д
евушка. Балафре грустно улыбнулся:
Ц Увы… Скорблю вместе с вами, Посвященные. Но, поймите, я ведь не бог, а тол
ько герой. Даже не герой, просто Память, давняя, давняя Память… Примите-ка
и это. Как Знак, как Память.
Он протянул к ним правую руку. На ладони лежали два золотых перстня-печат
ки Ц таких же, как и у Элизабет, с храмом и Змием. Кольца Посвященных.
Ц Прощайте!.. Ц Силуэт Понтарха подернулся рябью.
Ц Вы это, Ц послышался голос верзилы Аякса, Ц не забывайте нас. Классны
е вы ребята, клянусь рыбьими потрохами!
Ц Хайре, кора! Ц молвил Патрокл. Ц Хайре, эфебы! Да пребудут с вами боги!

…Бледная тень неслышно растворилась в воздухе.

Глава восемнадцатая
ОДЕССА-МАМА

Ц Ты уверена, что это так необходимо? Ц в сотый раз спросил Гор у своей юн
ой подруги.
Ц Уверена, уверена! Ты даже не представляешь, как обрадуется мама, Ц стр
екотала Яна, буквально волоча за собой Гора. Ц А папа так вообще будет в в
осторге. Они у меня замечательные. Я им позвонила, и они уже готовы нас вст
ретить. Все будет хорошо, не волнуйся. Вот увидишь, я знаю, это всегда так, но
…
Она все говорила и говорила, а Гору все больше и больше не нравилась эта ид
ея, суть которой заключалась в знакомстве его (Енски-младшего) с родствен
никами ее (Яны Градовой).
«Зачем мне это все нужно? Ц мучительно размышлял Гор. Ц Скоро уезжать. И
вообще…»
Что было заключено в этом «вообще», Енски-младший не знал, но довод был су
щественный и смущал его разум.
Ц Вот мы и пришли! Ц радостно воскликнула Яна, указывая на девятиэтажны
й дом с массивной лепниной и полуколоннами.
«Славяно-сталинская готика», Ц констатировал Гор.
Яна уперлась кулачками ему в поясницу и буквально затолкала оробевшего
англичанина в подъезд.
Ц Папа у меня критик, Ц тараторила она, поправляя одежду на Горе.
Кабина лифта надсадно скрежетала и бухала, проезжая между этажами.
Ц У него сейчас гостит его брат, наш с Олей дядя. Он из Харькова и писатель
. У них вместе очень удачный бизнес. Много знакомств в разной среде. Папа с
пециализируется по газетам и всяким там издательствам. Тебе будет с ним
интересно, ты ведь журналист. А дядя у меня еще и восточными единоборства
ми увлекается…
И Яна шутливо стукнула Гора в живот кулачком.
Ц Так что тебе с ним будет интересно, ты же увлекался тэквондо.
Ц Я? Ц ужаснулся Гор.
Ц Ну да. Помнишь, на острове ты говорил, что увлекаешься. Когда мы в палатк
е… ты еще так красиво ломал деревяшки для костра. А я спросила…
Ц Ах да… Конечно… Ц Гор зажмурился.
По непонятной причине у него не хватало духу прервать затянувшиеся отно
шения, что-нибудь соврать, сослаться на неотложные дела и дунуть в свой от
ель, а то и сразу в аэропорт. Славянской экзотикой он был сыт по горло. Но во
т Яна… Что-то было в этой девушке такое, что не позволяло Гору провернуть
финт из стандартного набора среднестатистического ловеласа и спокойно
осесть на дно, пережевывая детали своего любовного приключения.
Лифт тем временем с агонизирующим хрипом остановился на последнем этаж
е и раздвинул створки.
Ц Приехали! Ц радостно воскликнула Яна и, схватив Гора за руку, потащил
а его в темноту лестничной клетки. Ц Тут немного темновато, но ничего лиш
него под ногами быть не должно…
Ц Ага! Ц завопил кто-то, как только в темноте открылась дверь. Ц Вот он, н
аш ви'туоз пе'а и че'нил…
Славный предок Яны приятно картавил.
Ц Заходите-заходите!
Ц Ну, папа, Ц обиженно воскликнула Яна. Ц Я же просила…
Ц Конечно, конечно, Ц отмахнулся от нее чуть-чуть толстенький, рыжий бо
родач. Ц Ничего с ним не случится. И добавил непонятно:
Ц Роglyadim, konechno…
Яна что-то протараторила по-русски, а может, и по-украински, особенной раз
ницы между этими двумя языками Гор не ощущал.
Ц Не уагпо, Ц отмахнулся от нее папа и протянул Гору руку. Ц Дмит'ий Оле
гович. Можно п'осто Дима. А вы?
Ц Гор Енски, Ц ответил Енски-младший, пожимая руку. Ц Журналист.
Пожатие у Дмитрия Олеговича было могучее, создавалось ощущение, что он н
е критик, а тяжелоатлет в отставке.
Ц Замечательно! Замечательно, что жу'налист. Люблю я гуманита'иев. Люблю!
П'ямо гасцеловал бы вас!
Ц Папа!
Ц А я бы гасцеловал!
Ц Папа!!!
Ц Ну хо'ошо, хо'ошо… Ц Дмитрий Олегович обернулся: Ц Олежка! Ну где ты
? Yanichkin zhenih priehal!!
Ц Бегу, бегу! Ц отозвались из комнаты.
Ц Папа! Ц в очередной раз повторила Яна.
Гор перестал ориентироваться в пространстве. У него вдруг начался остры
й приступ клаустрофобии, свойственный каждому неженатому человеку, вне
запно ощутившему запах ЗАГСа.
Ц А вот и я! Ц вышел из дальних дверей коридора мужчина, отдаленно похож
ий на Дмитрия Олеговича. Он был тоже бородат, с животиком, но волос имел че
рный, вид более осанистый и глазами словно бы спрашивал удивленно: «И как
вы до этого докатились?!» Ц Здравствуйте, здравствуйте!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118