Ц Идемте поищем другую гостиницу. Наша засвечена.

Ц А что делать с ним? Ц Бумба указал на пребывающего в отключке Марка.
Ц Да ничего не делать, Ц скривился Миша. Ц Полежит, оклемается да домой
пойдет. Думаю, больше у нас с ним проблем не будет.
Собрав гильзы, друзья быстро покинули злосчастный переулок, слыша вдале
ке завывания милицейской сирены. Но одесские блюстители правопорядка, к
ак и следовало ожидать, особо не спешили, помня старую мудрую поговорку: «
Тише едешь, дальше будешь». В смысле, дольше проживешь.

Глава шестая
ОБРЕЧЕННЫЙ НА СМЕРТЬ (Интерлюдия-2)

…Так рассказывают. А правдами это, ложь, кто знает?
Ц Куда путь держишь, храбрый воин? Вижу, у тебя на теле много боевых шрамо
в.
Старик обратился к Паламеду так неожиданно, что тот, занятый своими мысл
ями, смог разобрать лишь конец фразы.
Ц Что?
Тот улыбнулся:
Ц Я спросил, куда ты держишь путь?
Ц Возвращаюсь домой, в Истрию, Ц ответил Паламед. Меньше всего хотелось
ему сейчас вступать со стариком в ничего не значащую пустую беседу.
Ц Вот так совпадение, Ц продолжил старик, Ц я тоже туда плыву, везу груз
пряностей.
Паламед промолчал, демонстративно повернувшись в сторону моря. Плавно п
окачиваясь на волнах, корабль навеивал сонливость, и боль в бедре на врем
я отступила.
Ц Возвращаешься с войны? Ц снова спросил старик, видимо, страдающий от
отсутствия на корабле благодарного собеседника.
Паламед кивнул, думая, как бы поскорее избавиться от надоеды.
Ц Неспокойные времена настали. Не то что в пору моей молодости: не та теп
ерь Эллада, совсем не та, другая, словно подменили.
Паламед тяжело вздохнул и, прихрамывая, направился к корме корабля. К его
радости, старик за ним не последовал.
Снова разболелось проклятое бедро. Не помогали никакие мази. Приходилос
ь каждые три часа менять повязки, но рана не заживала. Вероятно, вражеское
копье было пропитано каким-то редким ядом. Вокруг кровоточащей раны поя
вился зловещий черный ореол, предвестник скорой мучительной смерти.
…Паламед знал, что умирает. Но изо всех сил спешил достичь родины, чтобы ус
петь попрощаться с женой Сиидой и маленьким сыном. Но, видимо, боги распор
ядились иначе. С каждым днем Паламед становился все слабее. Он знал, что сд
елать, когда боль станет совсем невыносимой, знал Ц и был готов к этому. В
ерный меч был всегда под рукой. Он-то и принесет ему избавление от страшны
х мук.
Все дни, пока он плыл в Истрию, его посещали былые воспоминания: дни молодо
сти, водоворот кровавых битв, из которых ему до сих пор удавалось выходит
ь невредимым. До сих пор…
Особенно часто Паламед вспоминал последнюю, ставшую для него роковой би
тву. Казалось, он помнит ее всю до мельчайших подробностей. Снова и снова в
идел он смыкающиеся ряды могучих воинов, сияние боевых доспехов и воинст
венные крики врагов. Там, в этой битве, он был смертельно ранен, и теперь Па
ламед прощался с жестоким несправедливым миром, отнимающим у него самое
драгоценное Ц жизнь.
Прикрыв глаза, он снова представлял багряное от крови поле боя, несущиес
я с ревом колесницы и тучи стрел, казалось, затмевающие собой само солнце
…
…Колесница стремительно приблизилась, глубоко врезавшись в расступающ
иеся ряды эллинов. Лучник был мертв. Перегнувшись через деревянный борт,
он безвольно болтался на весу, каким-то чудом по-прежнему удерживаясь на
борту боевой повозки. Возница неистово понукал лошадей, его шея была зал
ита кровью, а на лице застыла маска холодного безумия.
Паламед как завороженный смотрел на приближающуюся смерть. Копье, торча
щее в спине мертвого лучника, плавно раскачивалось из стороны в сторону.

Отскочив, Паламед метнул дротик…
Лошади встали на дыбы. Острие пробило вознице горло. С громким щелчком ло
пнули поводья, и деревянная колесница с грохотом завалилась набок.
Паламеда она больше не интересовала. Выхватив меч, он бросился вперед Ц
туда, где был враг. Несколько черных стрел отскочило от его щита. Лучники н
а колесницах били без промаха.
…Громадный загорелый воин возник перед ним из облака пыли, поднятого про
мчавшейся мимо колесницей. Бруках враг держал толстое копье. Верный щит
принял на себя удар. Отведя копье, Паламед ударил противника мечом в плеч
о. Воин, злобно зарычав, бросился в сторону. Рана не была смертельной, она л
ишь распалила дремавшую ненависть Ц то, чего и добивался Паламед. Толст
ое копье снова с силой обрушилось на его щит. Сломалось…
Враг выхватил короткий меч.
Отбросив тяжелый щит, Паламед ринулся на противника: в схватке на мечах е
му не было равных. Он упивался поединком. Враг был в ярости, обрушивая рубя
щие удары на голову противника, но Паламед каждый раз уворачивался, отве
чая точными болезненными наскоками. Вырвавшаяся из облака пыли стрела п
рошла у самого уха Паламеда, и он понял, что пора заканчивать.
В два искусных взмаха мечом Паламед отсек противнику голову, едва успев
отскочить от очередной колесницы.
…Боевая повозка была пуста. Обезумевшие лошади, исходя пеной и перестав
чувствовать тяжесть возницы, неслись наугад, давя попадающихся у них на
пути людей. Стрела снова просвистела рядом с головой Паламеда. Пригнувши
сь, он бросился в гущу сражающихся неподалеку эллинов, подобрав с земли о
кровавленное копье…
Да, это был лучший его бой невозможно, последний. Да какое может быть «возм
ожно»? Он умирал. С каждым часом в Паламеде росла уверенность в том, что ни
когда больше не увидеть ему родной Истрии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118