Людей, способных по-настоящему вз
волновать и увлечь ее, Рэйчел сознательно избегала. Поэтому теперь в пам
яти сохранились не лица и слова ее спутников, а только обеды в людных рест
оранах да еще идиотские надписи, неизменно украшающие стандартные блюд
а, подаваемые в подобных заведениях.
Служебные обязанности превратились для Рэйчел в цель жизни, в главный ко
зырь, позволяющий не утратить веру в себя. Помимо повседневной практики,
у нее было много дополнительной добровольной работы. Она курировала выз
доравливающих наркоманов, вела занятия с детьми с психическими отклоне
ниями, помогала парализованным. В 1973 году, во время Октябрьской войны, Рэйч
ел каждый день по две смены ассистировала при операциях в нью-йоркском С
инайском госпитале. Приобретенный там хирургический опыт мог оказатьс
я очень полезным, доведись ей снова попасть в Израиль.
Она махнула рукой на попытки выглядеть моложе своих тридцати лет, отказа
лась от молодежного стиля в одежде и поведении и все больше входила в обр
аз респектабельной еврейской матроны. «Блумингдейл», «Сакс», «Лорд энд Т
ейлор» постепенно сделались обычными целями ее субботних прогулок. Дом
а царил идеальный, раз и навсегда заведенный порядок, и Рэйчел платила не
померное жалованье приходящей прислуге, поскольку та научилась не толь
ко поддерживать чистоту, но и во всем следовать привычкам своей нанимате
льницы.
А теперь тут обосновался Кабаков. Он шлепал босиком из комнаты в комнату,
даже не застегнув пижамы. Он шарил по книжным полкам, не переставая при эт
ом грызть кусок салями. Взяв в руки какую-нибудь вещь, он никогда не клал е
е на место; казалось, ему доставляет удовольствие вносить хаос и неряшли
вость в квартиру Рэйчел. Раздражало это несказанно.
Последствия его контузии уже не внушали Рэйчел особых тревог. Головокру
жения стали реже, а потом и вовсе прекратились. По мере того как он выздора
вливал, их беседы становились все дольше и теплее, перерастая рамки безл
ичных отношений между доктором и пациентом.
Кабакову нравилось общество Рэйчел. Разговаривая с ней, он чувствовал пр
иятную необходимость шевелить мозгами, поскольку обсуждались вопросы,
о которых он раньше почти не задумывался. Но ему нравилось и просто смотр
еть на нее Ч длинноногую, стремительную и очень миловидную. От природы К
абаков был довольно влюбчив, и профессиональное одиночество давалось е
му нелегко. В конце концов Кабаков решился рассказать ей о своей миссии.

Выполнить это намерение оказалось не так-то просто Ч мешала многолетня
я привычка скрывать мысли и обуздывать язык. Но все же здесь был особый сл
учай. Ведь Рэйчел пришла к нему на помощь в трудную минуту, причем сделала
это по собственной инициативе, не колеблясь и не задавая лишних вопросов
. К тому же теперь она оказалась втянутой в дело; не исключено, что ей может
грозить опасность, и лучше ей об этом знать. Кто-кто, а Кабаков не питал илл
юзий по поводу истинных причин визита террористки в рентгеновскую лабо
раторию.
Его откровенность объяснялась не только сентиментальными побуждениям
и. Имелась и причина практического свойства: Рэйчел могла помочь советом
. Не следовало пренебрегать ее ясным аналитическим умом. Возможно, в заго
воре участвовал Абу Али, профессионал-психолог, и Рэйчел тоже психолог и
психиатр. Среди террористов есть женщина, и Рэйчел Ч женщина. У нее прекр
асная интуиция, она разбирается во всех нюансах человеческого поведени
я и к тому же, будучи американкой, может предвидеть ход мыслей своих сооте
чественников.
Кабаков умел перевоплощаться в араба и думать, как араб, но сумеет ли он ду
мать и рассуждать по-американски? Да и есть ли вообще на свете какая-то сп
ецифически «американская» манера рассуждения? Личные впечатления Каба
кова не подтверждали такую гипотезу; поступки и слова большинства людей
в Штатах выглядели чертовски непоследовательными. Впрочем, это молодая
страна и, возможно, со временем у них все-таки выработается собственный с
тиль.
Он говорил, а Рэйчел внимательно слушала, не переставая быстро и ловко пе
ребинтовывать его обожженную ногу. Он рассказал о ячейке «Черного Сентя
бря», которая скрывается в одном из северо-восточных штатов и готовит ка
кой-то грандиозный теракт, раздобыв специально ради этого полтонны плас
тиковой взрывчатки. Он объяснил, что в интересах Израиля должен найти и о
становить убийц. Потом, спохватившись. Кабаков торопливо добавил нескол
ько слов о соображениях гуманности и общечеловеческой важности поруче
нного ему дела.
Рэйчел давно уже закончила перевязку и теперь сидела на ковре, скрестив
ноги и низко опустив голову. Кабаков говорил, обращаясь к пробору в ее бле
стящих темно-рыжих волосах. Изредка она поднимала глаза и что-нибудь уто
чняла, внимательно глядя ему в лицо.
Его удивила и обрадовала спокойная реакция Рэйчел Ч при всем уважении к
ней Кабаков не ожидал, что она сохранит такую невозмутимость. Ведь, в сущн
ости, он внес в эту опрятную квартиру пылающую головню, негасимое пламя б
лижневосточной войны. Но он был бы удивлен куда больше, узнав о чувстве, ко
торое она испытала, слушая его рассказ: на нее снизошла не тревога, а огром
ное облегчение, радость врача, убедившегося, что больной действительно в
не опасности.
Путаные и неопределенные ответы Кабакова на вопросы о том, что предшеств
овало взрыву и как он чувствовал себя в госпитале, его последующая замкн
утость Ч все это мешало ей составить верное представление о серьезност
и полученной им черепной травмы и о возможных последствиях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111