Женщины миновали кварталы бедноты. Прошли мимо затихшего ночного рынка.
Как ни плохо Марьям знала Манбидж, скоро она поняла, куда ее ведет безумиц
а.
«Аллах великий, у тебя сила! Ц взмолилась она. Ц Только бы не на кладбище!
»
Но Всевышний остался глух к ее мольбам, именно к кладбищу шел их путь. Там
среди гробниц и белых каменных плит Ц Марьям ждало спасительное чудо.
Ц Мара… Ц Девушка схватила свою провожатую за руку. Ц Мара, куда ты?
Ц Ты Ц Марьям, я Ц Мара. Как договаривались, всё исполнила. Перстень заб
ери Ц мне не нужно. Это ты ей отдашь. И деньги забери. А меня отблагодаришь
… потом… когда дело твое выгорит…
Ц Мара! Не оставляй меня!
Ц Тс-с-с! Ц женщина прижала к губам палец. Бесстыжей волной рассыпались
по плечам кудряшки. Ц Иди. Она ждет тебя.
Ц Да кто же, кто?!
Ц Иди.
Шатаясь, словно пьяная, девушка сделала шаг. Оглянулась: пусто. Сгинула ча
родейка. Ушла в горячие влажные кошмары, исходящие из лона Лилит.
Во рту Ц песок и соль. Рубашка царапает отвердевшие соски.
Ц Я… я прибегаю к Аллаху… Ц Горло перехватило. Марьям силилась произне
сти еще хоть слово, но не могла. Ц Я прибегаю!
Из-за деревьев вынырнула смеющаяся луна. Свет ее упал на абайю Марьям, отк
рывая грязные полосы. Понятно, почему не подействовала молитва… Мара вым
азала ее мертвечиной. Слова аята, оберегающего от козней шайтана, теперь
бессильны.
Но Иса! Иса-кровопийца. И пустыня. Разве может быть что-то страшнее?
Одеревенелыми руками Марьям зашарила в пыли, собирая проклятые монеты. П
ерстень отыскать оказалось труднее всего: тот завалился под иссохший со
бачий череп. У камня лежал подрагивающий сверток размером со спеленатог
о младенца, Марьям захватила и его.
Хасан, напомнила она себе. Добром не вышло, значит, колдовством придется. Н
о Хасан будет принадлежать ей.
С трудом переставляя ноги, девушка побрела среди могил. Камни смотрели в
сторону Мекки слепыми мордами, а Марьям всё шла и шла, прижимая к груди узе
лок. В голове билось одно: вдруг запищит? Вдруг кто услышит?
Тогда убьют на месте. Не камнями Ц мечом.
Ц Кого ищешь, красавица? Ц прозвучало за спиной. Ц Уж не меня ли?
Марьям обернулась. Существо, что стояло среди могил, несомненно, было ког
да-то женщиной.
Светлые пряди волос рассыпаются по плечам. Белая ткань савана словно све
тится изнутри Ц добрый, ласковый свет. Темные дыры глаз и носа не дают отв
ести взгляд. Присмотришься Ц увидишь рай, там праведники ликуют. Жемчуж
но поблескивает лунный свет на щеке. Отражается, словно от драгоценной ш
катулки слоновой кости.
Ц Мамочки!..

БРАЧНАЯ ЛЯМКА ХАСАНА МАНБИД
ЖСКОГО

Душно повелителю манбиджскому. Ох, тошно!
Луна бросает в окно горсти белого серебра. Дым курильницы перламутровой
струйкой вьется. Казалось бы, живи и радуйся! А вот не жизнь Хасану. Не любо
вь. Потому что россказни о Сулеймановых гаремах, наполненных прекрасным
и женами и невольницами, Ц это всего лишь россказни. Действительность к
уда горше.
Этой ночью настала очередь Лямы. Старухи увели плосколицую харранку в ба
ню и полночи измывались над счастливицей. Мази, притирания, благовония. Р
озовая вода, будь она неладна!.. Багдадские румяна, сурьма, амбра.
О Аллах!
А ведь есть еще шелка и бархат. Украшения золотые и серебряные. Эта верблю
дица, поди, полночи перед зеркалом провертится, прихорашиваясь! Хасан на
дворцовых приемах так не маялся, как здесь, в ожидании, пока жена приготов
ится к исполнению супружеского долга. И так происходило с каждой. Не искл
ючая и тридцатипятилетнюю старуху Имтисаль.
А ведь ему всего тридцать! О жизнь, достойная пса и паука, вместе взятых.
Правитель наподдал ногой по узорчатому хорасанскому столику. Зимние яб
локи разлетелись по комнате. Графин сочно лопнул, словно спелый арбуз; ше
рбет потек по ковру, наполняя воздух приторным сливовым ароматом. Это Им
тисаль. Так ей!
От второго пинка перевернулся шкафчик с книгами и разной мелочовкой: куб
ками, статуэтками, цепочками. Тревожно закачалась на цепях масляная ламп
а. А это Балак.
Правитель огляделся, ища, кого бы пнуть вместо проклятого крестоносца Жо
слена, но тут в дверь постучали.
Ц Входи! Ц зарычал Хасан. Ц Входи же во имя Аллаха! Ц и замер у двери, сл
овно барс в засаде.
Ц Господин может пнуть курильницу с благовониями, Ц донесся из коридо
ра пронзительный голос. Ц Она отчасти похожа на зловонного франка. Мой з
ад избегнет благородной туфли, а потом, клянусь милостями Аллаха, мы вмес
те с господином потушим пожар, что возникнет. И если это не получится, то п
усть повелитель прикажет выстроить новый дворец, а заведовать строител
ьством поставит своего верного слугу.
Ц А, это ты, Керим… Ц разочарованно протянул Хасан. Ц Ну входи же. Клянус
ь милостями Аллаха гнев мой улетучился вместе с твоими словами.
Евнух последовал приглашению. Словам Хасана он не очень-то верил, но дваж
ды ослушаться повеления Ц это дурной тон, знаете ли. Так можно и на колу о
казаться.
Ц Как твоя рука, Керим?
Ц Благодарение Аллаху, хорошо, повелитель. Мерзкая тва… то есть игривый
шалунишка почтил меня своей лаской. От нее я чувствую себя юным и жизнера
достным.
Ц Ладно, ладно, Керим, Ц хмуро отозвался Хасан. Ц Я прикажу наградить те
бя за службу.
Ц Благодарю, о сиятельный. Ц Евнух оглянулся на дверь. Ц Господин изны
вает и трепещет в ожидании брачной ночи?
Грань между издевкой и благоговением в словах Керима была так тонка, что
Хасан едва не обманулся. Но он слишком хорошо знал казначея:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107