Ц Слушай, Тимурташ. Слушай и не говори, что не слышал. Не время безумствов
ать нынче. Мы ведем джихад, и я на всё пойду, чтобы оградить тебя от бесчест
ия. Продай мне ее. Или подари!
Ц Нет, сказал я!
Балак разъярился.
Ц Хатун трижды разведена со мной, Ц заорал он, Ц если не подаришь или не
продашь мне эту невольницу!
Ц Клянусь разводом с моими женами, нет и нет! Ты много берешь на себя, дядя!

Курды переглянулись. Дело принимало дурной оборот.
Ц К Зейду, Ц предложил Майах.
Ц К Зейду, Ц согласились его товарищи. Ц Ты мудр, Балак, мудр, а Зейд мудр
ее.
К тому времени, как лекарь пришел на выручку дяде и племяннику, те успели н
емного подраться. Чуть-чуть порвали халаты, малость попортили чалмы. Бор
ода Балака поредела и скосилась в левую сторону, а Тимурташ хлюпал разби
тым носом.
Ц Благословение и мир вам, воины! Ц объявил Зейд, подходя к шатру. Ц Вер
но, вы пригласили меня из-за какого-то важного дела, постигшего ислам. Ц О
глядев поле битвы, он всплеснул руками в притворном ужасе: Ц Ай-ай, что я в
ижу! Львы делят добычу!
В глазах лекаря прыгали веселые искорки.
Ц Ничего. Я целитель и знаток Корана. Расскажите мне свое затруднение, эм
иры, чтобы я мог разрешить его.
Балак гневно выступил вперед:
Ц Мы оба поклялись разводом, Зейд. Я говорю, что этот тощий паук подарит м
не эту наложницу или продаст. Он же талдычит обратное, как будто не создал
Аллах хороших и правильных слов!
Ц И это всё? Видит Знающий, нет дела проще! Пусть Тимурташ продаст тебе по
ловину наложницы. Другую же Ц знают небеса, это справедливо Ц пусть под
арит.
Ц Мудрые слова, Ц с энтузиазмом вскричал Тимурташ, Ц так и сделаю! Каку
ю половину ты хочешь?
Он выхватил саблю. Балак придержал его руку и шепнул на ухо:
Ц Тронешь девчонку Ц сбрею тебе бороду. Понял?
Угроза подействовала. После каких-то получаса криков и ругани, неизменн
о сопровождающих торг между правоверными, Марьям перешла в собственнос
ть Балака. Ноги не держали ее, поэтому эмир приказал Майаху нести девушку
на плече.
Ц Старух сюда! Ц приказал он. Ц Пусть позаботятся о новой наложнице. И п
усть не жалеют розовой воды, сурьмы и шелков!
Ц Что я слышу? А срок очищения? Ц Балак жалобно сморщился:
Ц Ай, Зейд, и ты о том же… Не видишь, что ли, как я страдаю? Недаром ведь сказа
л поэт:


Вот Марьям перед тобою, блаже
нство с ней пребудет да нега.
Жалею об одном лишь: не наша эта Марьям.

Ц Это не так сложно исправить, о великий! Муж, знающий установления шариа
та, найдет и как обойти их.
Ц Я награжу тебя, Зейд. Мудрость твоя подобна шербету жарким днем. Говори
же!
Лекарь нахмурился в раздумьях.
Балак с надеждой смотрел на него.
Один Аллах знает пределы страха и отчаяния, что существуют на земле. Ханж
а-эмир и пройдоха-лекарь рылись в законах шариата, как модница в сундуке:
это пойдет, это пригодится, а это отброшу… Жизнь Марьям не стоила ничего. Ж
енщина в глазах людей меча представала добычей, средством для удовлетво
рения похоти. Шариат мешал желаниям Балака… что ж, нет препятствий, котор
ые нельзя обойти.
Ц Надо позвать невольника, Ц объявил Зейд по недолгом размышлении. Ц
Невольника из тех невольников, что не были освобождены. Пусть он возьмет
девушку в жены, не входя к ней, а потом тут же разведется с ней. И ты сможешь
познать ее немедленно, без срока очищения.
Ц Это ты славно придумал! Ц восхитился Балак. Ц Так и сделаем. Выдадим е
е замуж за…
Ц …скажем, Хасана.
Балак посмотрел на лекаря восхищенным взглядом:
Ц Нет человека мудрее тебя, Зейд. Мне бы в жизни не пришло в голову такое. К
ак думаешь, послать Исе приглашение на свадьбу?
Ц Отчего нет? Аллах Ц велик он и светел! Ц сделал так, что у нас нет недос
татка в пленных франках. Пошлем одного из них. Пусть Иса повеселится.
Ц Да. Пошлем дьявола в желто-зеленом плаще. Пусть Иса видит, кому доверил
ся.
Марьям застонала. «По силе и сбудется, Ц билось в висках. Ц Станет Марья
м женою Хасана…» Где-то далеко, на манбиджском кладбище хохотала ведьма.
Она-то знала, что все желания рано или поздно сбываются.
Надо лишь выждать самый неподходящий для этого момент.
И запросить двойную цену.

ФАРРОХ ВЕДЕТ БОГОСЛОВСКИЙ С
ПОР, НО В КОНЦЕ ВСЕ РАВНО ПРИХОДИТ К ТОМУ, ЧТО БОЛЬШЕ ВСЕГО НЕНАВИДИТ

Когда поднимается бестолковщина, лучше находиться от нее подальше. Хотя
бы даже и в зиндане. Рошан привалился виском к холодному камню. В спокойст
вии подземелья ему чудилось равнодушное неодобрение.
Манбидж знал сотни узников.
В этой яме умирали неудачливые влюбленные, яростные мстители, искатели п
равды и завзятые лжецы. Все они маялись перед смертью, пятная тьму страхо
м и болью. Этот же узник почему-то был спокоен, перед его спокойствием тре
петала тьма.
«Над твоей головой три человеческих роста пустоты, решетка и стража, Ц ш
ептала она. Ц А выше Ц камень, камень, камень. Бойся меня, Фаррох! Я Ц дух т
юрем и неволи!»
Ц Глупый дух, Ц проворчал гебр, устраиваясь поудобнее. Ц Нашел кого пу
гать. Иди лучше с Исой потолкуй. Он ведь тоже пленник.
Тьма разочарованно отступила. Рошан же принялся размышлять. По всему пол
учалось, что сидеть в зиндане ему придется недолго. Слишком быстро разви
ваются события, слишком многим он нужен. Интересно, кто первый заявится: К
ерим или стражники Исы?
Или же ассасины?
Мысли Фарроха перескочили на рыцаря в желто-зеленом плаще.
«Прости, дружище, Ц подумал гебр, обращаясь к неведомому франку. Ц Очен
ь не вовремя ты появился. Но что же всё-таки значили твои слова о свадьбе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107