- Объяснений?
- Да, - подтвердил Джим. - Я имею в виду, что, конечно, очень мило с
вашей стороны называть меня самым красивым мужчиной в мире, но все знают,
что это не так. На самом деле, если я что-то из себя и представляю, так
я... - он подыскивал слово, - один из самых некрасивых мужчин, которого
только можно встретить.
- Ничего подобного. Ты не такой! Но если бы даже и так, я бы тебя все
равно любила точно так же, с той же безграничной страстью. Ты видишь, я
очень страстная женщина.
- Вижу.
- На самом деле, - откровенно призналась девушка, - все элементали
[элементаль - стихийный дух], а нас на всем белом свете всего несколько,
очень страстные.
- О, я верю.
- Да, - она вздохнула с легкой грустью, - глупые люди называют нас
русалками. Они просто не понимают разницы между обычной русалкой и
элементалью. Элементаль намного чудеснее, чем просто русалка. Они тоже
немного умеют колдовать, это правда. Они бессмертны, это тоже правда. Но у
них не слишком большие способности. Они не могут испытывать такую страсть,
как элементали. А из всех элементалей, если мне удобно говорить так о
самой себе, я наделена самой большой страстью. Я всегда была такой и
навсегда такой останусь.
Она взглянула на Джима с любопытством.
- Как тебя зовут, любимый мой?
- Гм... Джеймс.
- Джеймс, - она нараспев произнесла имя. - Чудное имя, но в нем есть
свое очарование, Джеймс. Не слишком певуче, но все равно хорошее имя.
Джеймс...
- Если ты не возражаешь, я бы тоже хотел узнать твое имя.
- Мое имя? - Она выглядела изумленной. - Я думала, что все знают, как
меня зовут. Я - Мелюзина [русалка из французских легенд, прародительница
рода Пуату]. Как ты умудрился не знать этого? В конце концов, в этих
местах я единственная в своем роде. Здесь больше нет Мелюзин.
- Видишь ли, я - англичанин.
- А... англичанин. Я слышала про Англию и англичан. Так ты один из
них. Ты почти не отличаешься от здешних, разве что имя у тебя странное. Но
достаточно об именах.
Темно-голубыми глазами она неотрывно смотрела в глаза Джиму,
увеличивая мощность своей привлекательности, на взгляд Джима, с пятисот
ватт до тысячи.
- Давай поговорим о более насущных вещах, - промурлыкала она. - О,
мой дорогой, чего тебе сейчас хочется больше всего на свете?
И она прибавила еще добрых пятьсот ватт.
Джим в отчаянии закрыл глаза.
"Нет, - подумал он, - я не должен! Я не хочу остаться здесь навсегда
и заниматься любовью с элементалью. Я хочу вернуться домой, в свой замок,
к Энджи, время от времени убивать огров, спасать принцев, и так далее...
Господи, о чем я думаю? В любом случае, мне нельзя. Если я уступлю один
раз, то я уступлю снова. Мне может понравиться. Затем мне захочется
остаться навсегда на дне озера. И что тогда? Что будет, если я ей надоем,
как ей наверняка надоели те мужчины, в которых она влюблялась раньше?
Возможно, она сделала с ними нечто такое, что и сказать-то неудобно. Я
должен выбраться отсюда. Энджи, помоги мне!"
- У меня болит голова, - произнес Джим слабым голосом.

19
Он не ожидал, что это сработает, но все прошло как по маслу. Мелюзина
при упоминании о его головной боли сразу как-то забеспокоилась и настояла,
чтобы он отдохнул и поспал. Она сказала, что для других дел у них впереди
еще целая вечность.
Может статься, подумал Джим, что ее приворотная магия действует и на
нее саму. Например, когда она думает, что влюблена, то действительно
влюбляется и готова пожертвовать собой ради любимого человека. Джим уже
знал, что в этом мире люди могли быть удивительно мягкими и заботливыми, а
две минуты спустя - кровожадными и жестокими. И, что самое интересное,
окружающие ничего странного в таком поведении не видели. Так что, прожив
здесь почти год, Джим уже мог поверить во что угодно. Девушка оставила его
одного, и он тотчас уснул.
Когда проснулся, ее все еще не было. Однако буквально через несколько
минут появились те самые маленькие рыбки, что совершали давеча
акробатические номера вокруг Мелюзины. Они принесли с собой всякую
всячину. У одних во рту блистали плохо обработанные, но крупные
драгоценные камни. Другие с трудом тащили большую гроздь винограда. Она
была так тяжела, что им приходилось работать плавниками изо всех сил,
чтобы подплыть (а может быть, подлететь?) к Джиму.
- Я не люблю виноград, - честно признался он.
Это была чистая правда. Джим действительно никогда не любил виноград.
Более того, когда он был человеком, то и к вину относился довольно
прохладно. Только становясь драконом, он мог по достоинству оценить этот
напиток.
Рыбы, как бы в изнеможении, бросили тяжелую гроздь на кровать и
поплыли прочь, но секунду спустя вернулись со второй.
Остальные рыбки, похоже, были столь же целеустремленны и непримиримы
в своих действиях. Может, они Мелюзину и слушались, но на слова Джима не
обращали ни малейшего внимания. Они преспокойно продолжали складывать
вокруг него ненужные подарки. Целая стайка рыб с трудом, изо всех сил
молотя плавниками, принесла ему переливчато-зеленую одежду.
Следом притащили нелепую шляпу, нечто среднее между колпаком
шеф-повара и шутовским цилиндром.
Груда приношений вокруг него росла, а Мелюзина так, слава Богу, и не
появилась. Джим возблагодарил за это судьбу, так как у него, похоже, была
возможность спокойно подумать, не подвергаясь действию волшебной
притягательной силы, которую девушка излучала неустанно, как сверкающая
кварцевая лампа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178