Ей стало жарко в постели, сердце у нее колотилось. Она еще раз вста-
ла, выпила стакан воды и несколько минут постояла босая на холодном ка-
менном полу.
Потом она мало-помалу успокоилась и заснула. Но на рассвете она уже
открыла глаза: мысли, взволновавшие ее, не давали ей покоя.
Она оглядела свою комнатку, и ей стало стыдно, что все тут такое убо-
гое: и стены, выбеленные известкой, - работа бродячего маляра-стекольщи-
ка, и дешевенькие ситцевые занавески на окнах, и два стула с соломенными
сиденьями, никогда не покидавшие назначенного для них места по сторонам
комода.
Среди этой деревенской обстановки, так ясно говорившей о ее происхож-
дении, она чувствовала себя простой крестьянкой, полна была смирения,
казалась себе недостойной этого красивого белокурого насмешника-парижа-
нина, а меж тем его улыбающееся лицо неотступным видением вставало перед
ней, стушевывалось, снова выступало и мало-помалу покоряло ее, запечат-
левалось в сердце.
Шарлотта соскочила с постели и побежала к комоду за своим зеркалом,
круглым туалетным зеркальцем величиной с донышко тарелки; потом снова
легла и, держа в руках зеркало, стала рассматривать свое собственное ли-
чико, выделявшееся на белой подушке в рамке рассыпавшихся темных волос.
Порой она откладывала этот кусочек стекла, отражавший ее лицо, и за-
думывалась, - расстояние между графом де Равенелем и ею представлялось
ей огромным, а брак этот - немыслимым. И сердце у нее сжималось. Но тот-
час же она снова смотрелась в зеркало, улыбалась, чтобы понравиться се-
бе, находила, что она хорошенькая, и все препятствия рассеивались, как
дым.
Когда она сошла вниз к завтраку, сестра с раздраженным видом спроси-
ла:
- Ты что сегодня думаешь делать?
Шарлотта без колебаний сказала:
- Мы же едем сегодня в Руайя с госпожой Андермат Ты разве забыла?
Луиза ответила:
- Можешь ехать одна, если хочешь. Но лучше бы ты вспомнила, что я те-
бе говорила вчера...
Младшая сестра отрезала:
- Я у тебя не спрашиваю советов, не вмешивайся. Это тебя не касается.
И они уж больше не разговаривали друг с другом.
Пришли отец и брат и сели за стол. Старик тотчас спросил:
- Ну, дочки, что нынче делать будете?
Шарлотта, не дожидаясь ответа сестры, заявила:
- Я поеду в Руайя с госпожой Андермат.
Отец и сын хитро переглянулись, у главы семейства промелькнула благо-
душная улыбка, всегда появлявшаяся на его лице в беседе о выгодном
дельце.
- Ладно, ладно, поезжай, - сказал он.
Скрытое удовольствие, сквозившее во всех повадках отца и брата, уди-
вило Шарлотту еще больше, чем откровенное раздражение Луизы, и она с не-
которым смущением подумала: "Может быть, они уже говорили об этом между
собой?"
Как только завтрак кончился, она поднялась к себе в комнату, надела
шляпку, взяла зонтик, перекинула на руку легкую мантильку и пошла в
отель, потому что выехать решено было в половине второго.
Христиана удивилась, что не пришла Луиза.
Шарлотта, краснея, ответила:
- Ей нездоровится, голова болит.
Все сели в ландо, в большое шестиместное ландо, в котором всегда со-
вершали дальние прогулки. Маркиз с дочерью сидели на заднем сиденье, а
Шарлотте оставили место на передней скамейке между Полем Бретиньи и
Гонтраном.
Проехали Турноэль, потом свернули на дорогу, извивавшуюся под горой,
обсаженную ореховыми и каштановыми деревьями. Шарлотта несколько раз за-
мечала, что Гонтран прижимается к ней, но он делал это так осторожно,
что она не могла оскорбиться. Он сидел справа от нее и, когда разговари-
вал с ней, едва не касался лицом ее щеки; отвечая ему, она не смела по-
вернуться, боясь его дыхания, которое она уже чувствовала на своих гу-
бах, боясь его глаз, взгляд которых смущал ее.
Он говорил ей всякий милый ребяческий вздор, забавные глупости, шут-
ливые комплименты.
Христиана почти не принимала участия в разговоре, ощущая недомогание
во всем своем отяжелевшем теле. Поль казался грустным, озабоченным. Один
лишь маркиз поддерживал беседу, болтая невозмутимо и беззаботно, с обыч-
ной своей живой непринужденностью избалованного старого дворянина.
В Руайя вышли из коляски послушать в парке музыку; Гонтран, подхватив
под руку Шарлотту, убежал вперед. В открытой беседке играл оркестр, ди-
рижер помахивал палочкой, подбадривая то скрипки, то медные инструменты,
а вокруг расселось на стульях целое полчище курортных обитателей, разг-
лядывая гуляющих. Дамы демонстрировали свои туалеты, свои ножки, вытяги-
вая их на перекладину переднего стула, свои воздушные летние шляпки,
придававшие им еще больше очарования.
Шарлотта и Гонтран, бродя на кругу, отыскивали среди сидящей публики
смешные физиономии и потешались над ними.
За их спиной то и дело раздавались возгласы:
- Смотрите, какая хорошенькая!
Гонтран был польщен, ему хотелось знать, за кого принимают Шарлотту -
за его сестру, жену или за любовницу?
Христиана сидела между отцом и Полем Бретиньи, следила глазами за
этой парочкой и, находя, что они слишком "расшалились", подозвала их,
чтобы унять. Но они, не вняв ее наставлениям, опять отправились путе-
шествовать в толпе гуляющих и забавлялись от души.
Христиана тихонько сказала Полю Бретиньи:
- Кончится тем, что он ее скомпрометирует. Когда вернемся домой, надо
поговорить с ним.
Поль ответил:
- Я тоже подумал об этом. Вы совершенно правы.
Обедать поехали в Клермон-Ферран, так как, по мнению маркиза, любите-
ля хорошо поесть, рестораны в Руайя никуда не годились;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87