.. Если только...
если только сами на многочисленных опытах не убедятся, что наши воды
действительно хороши... Но средствами... предварительного убеждения их
не возьмешь... Нечего и думать.
Они поравнялись со столиком, за которым Поль и Гонтран пили после
завтрака кофе; на террасе собрались уже и другие обитатели курорта,
главным образом мужчины, так как женщины, выйдя из-за стола, обычно про-
водят час-другой в своих комнатах. Петрюс Мартель надзирал за лакеями и
командовал: "Кюммелю! Рюмку коньяку! Графинчик анисовой!" - на тех же
басистых, раскатистых нотах, которые каждодневно звучали в его голосе
часом позднее, когда он выкрикивал указания на репетиции и давал тон
примадонне.
Андермат остановился на минутку около столика молодых людей, переки-
нулся с ними несколькими словами и пошел дальше рядом с главным врачом.
Гонтран развалился на стуле, запрокинул голову на спинку, вытянул но-
ги, скрестил на груди руки и, погрузившись в полное блаженство, смотрел
в небо, держа в зубах дымившуюся сигару.
Вдруг он спросил:
- Хочешь, пойдем сейчас прогуляться в долину СанСуси? Сестрички тоже
пойдут.
Поль замялся было, но, подумав, согласился:
- С удовольствием. - Затем добавил: - А как твои дела?.. Успешны?
- Еще как! Поймал, держу крепко! Теперь уж не сорвется.
Гонтран взял своего приятеля в наперсники и день за днем рассказывал
ему о своих успехах и завоеваниях. Он даже обратил его в пособника и
брал с собой на свидания с Луизой, которые устраивал очень ловко.
После поездки к кратеру Нюжера Христиана прекратила всякие прогулки,
почти не выходила из комнаты, и Гонтрану было трудно видеться с Луизой.
Сначала затворничество сестры привело его в замешательство, но он на-
шел выход из положения.
Воспитанный в нравах Парижа, где мужчины его типа обычно смотрят на
женщин, как охотники на дичь, и знают, что такая охота бывает сопряжена
с трудностями, он был искушен в хитроумных способах сближаться с пригля-
нувшимися ему дамами. Он мог бы научить любого, как пользоваться для
этой цели простодушным посредничеством или же корыстными услугами, и с
одного взгляда угадывал, кто из мужчин и женщин пригодится ему для его
замыслов.
Лишившись бессознательной помощи Христианы, он для замены ее принялся
искать среди окружающих необходимую ему союзницу - "сердобольную нату-
ру", как он выражался, - и очень скоро остановил свой выбор на супруге
доктора Онора. Для этого было много оснований. Во-первых, ее муж дружил
с Ориолями, так как лечил все семейство лет двадцать; младшие дети роди-
лись и выросли на его глазах; каждое воскресенье он обедал у них в доме
и сам приглашал их к себе по вторникам. Толстую докторшу, полуобразован-
ную, вульгарную особу с большими претензиями, легко было приманить,
пользуясь ее тщеславием, - она, конечно, из кожи будет лезть, чтобы вся-
чески угодить графу де Равенелю, шурину самого владельца Монт-Ориоля.
Вдобавок Гонтран, не раз имевший дело с парижскими своднями, сразу
распознал в ней женщину, весьма пригодную для этой роли; как-то раз,
встретив ее на улице, он решил: "По виду она настоящая сводня, а значит,
и душа у нее такая же".
И вот однажды он проводил доктора до дома и заглянул к ним. Он усел-
ся, принялся болтать, наговорил толстухе всяких любезностей, а когда в
отеле зазвонили к обеду, сказал, вставая:
- Как у вас вкусно пахнет! В вашем доме готовят, несомненно, куда
лучше, чем в гостинице.
Госпожа Онора, раздувшись от гордости, залепетала:
- Ах, боже мой! Если бы я посмела... если бы посмела, граф...
- Что посмели, сударыня?
- Пригласить вас к нашему скромному столу.
- А что ж... я бы не отказался.
Доктор встревоженно бормотал:
- Да у нас ничего нет, совершенно ничего. Суп, говядина, курица - вот
и все.
Гонтран хохотал:
- Ну и вполне достаточно! Принимаю приглашение!
И он остался обедать у супругов Онора. Толстая хозяйка, вскакивая со
стула, выхватывала блюдо из рук горничной, чтоб та не пролила соус на
скатерть, и, к явной досаде мужа, сама прислуживала за столом.
Граф расхвалил ее стряпню, ее уютный домик, ее радушие, и она преис-
полнилась пылким восхищением.
Он повторил свой гастрономический визит, опять напросился на обед и
стал после этого постоянным гостем в доме г-жи Онора, куда то и дело за-
бегали сестры Ориоль по долголетней привычке, по соседству и давней
дружбе.
Гонтран проводил в обществе трех дам целые часы, был очень любезен с
обеими сестрами, но с каждым днем оказывал все больше предпочтения Луи-
зе.
Ревность, разъединившая сестер, когда Гонтран начал было ухаживать за
Шарлоттой, приняла у старшей сестры характер воинственной ненависти, а у
младшей - спокойного презрения. В скромных манерах Луизы, в ее недомолв-
ках, в сдержанном обращении с Гонтраном сквозило больше умелого ко-
кетства и заигрывания, чем в беспечной и шаловливой непосредственности
младшей сестры. Шарлотта, скрывая из гордости свою сердечную рану, каза-
лось, ничего не замечала и с удивительной выдержкой, с полным, казалось
бы, равнодушием присутствовала при частых встречах у г-жи Онора. Она не
хотела оставаться дома, чтобы не подумали, что она страдает и плачет,
что она покорно уступила место старшей сестре.
Гонтран так гордился своей хитростью, что не мог удержаться и все
рассказал Полю А Поль нашел этот маневр забавным и весело расхохотался.
К тому же он дал себе слово больше не вмешиваться в интриги своего прия-
теля, помня его двусмысленные намеки, и не раз думал с тревогой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87