Ч Что ж, нет, я думаю, нет.
Он кивнул: Ч Так что ты чувствуешь сейчас?
Я покачал головой: Ч Не знаю. Ч Я чувствовал, как меня разрывает изнутри.
Я открыл рот говорить и закрыл его.
Он еще раз поднял брови.
Ч Я не знаю, Ч повторил я.
Ч Ладно, Ч сказал он. Ч Спрошу по-другому: ты сделал бы это снова?
Ч Да, Ч сказал я, не задумываясь.
Ч Ты уверен?
Ч Да.
Ч Благодарю. И как ты будешь себя чувствовать?
Я встретил его взгляд прямо. Ч Гнусно. Чувствуешь именно так. Но все же я с
делаю это. Важнее всего Ч убивать хторров.
Ч Ты в самом деле непреклонен, не так ли?
Ч Да, именно так.
Он глубоко вздохнул, потом выключил диктофон: Ч Окей, я закончил.
Ч Я прошел?
Ч Повтори?
Ч Ваш тест Ч ведь это было не интервью? Это была проверка позиции. Я прош
ел?
Он посмотрел над диктофоном прямо мне в глаза: Ч Если это проверка позиц
ии, то вопрос наверное может повредить тебе.
Ч Да, верно. Ч Я все еще сидел, скрестив руки. Ч Если моя позиция оставляе
т желать чего-нибудь, то, стало быть, со мной надо обращаться только так. По
этому мы квиты.
Он поднялся и я встал вместе с ним. Ч Ответьте мне еще на один вопрос. Суще
ствуют ли мирные хторры?
Он поглядел озадаченно: Ч Не знаю. А как ты думаешь?
Я не ответил, просто проводил его до двери. Он вставил свою карточку в щель
и дверь для него открылась. Я хотел выйти вместе с ним, но в холле ждали два
вооруженных охранника.
Ч Извини, Ч сказал Фромкин. Впервые он выглядел смущенным.
Ч Да, Ч сказал я и отступил. Дверь передо мной закрылась.

31

Почти тридцать секунд я стоял, уставившись на про
клятую дверь и не говоря ни слова.
Я положил на нее ладони и нажал. Металл был холодным.
Я прижал голову к солидной металлической плите. Ладони сжались в кулаки.

Ч Дерьмо!
А потом я сказал еще целую кучу других слов.
Я ругался, пока не стал повторяться, потом перешел на испанский.
Когда я, наконец, исчерпался, то чувствовал себя не лучше, чем вначале.
Опустошенным. Обманутым. И глупым.
Я снова начал расхаживать по квартире. Я стучал по терминалу каждый раз, к
огда проходил мимо. Бесполезный кусок мусора. Я даже не мог вызвать комна
тный сервис.
Я прошел на кухню и открыл холодильник Ч он был неожиданно хорошо запол
нен. Но я не был голоден. Я был взбешен. Я начал открывать ящики. Кто-то преду
смотрительно убрал все большие ножи.
Ругань больше ни к чему не приводила. Только горло пересохло. И чувствова
л себя все глупее. Когда остановишься, начинаешь понимать, как идиотски э
то выглядит.
Что я на самом деле хотел Ч так это поквитаться.
Я вернулся в гостиную и еще раз толкнул терминал. Хорошо толкнул Ч он поч
ти упал с подставки, но я вовремя поймал. А потом удивился Ч зачем? Чертов
инструмент не хотел говорить со мной Ч и я ему ничего не должен.
Я смахнул его с подставки на пол.
Он ударился с тупым стуком.
Я поднял его и потряс. Там даже ничего не сломалось.
Ч Ага… Ч Я вытащил его на балкон и выкинул через перила.
Он чиркал по наклонным стенам здания, отскакивал и разбился о бетон вниз
у с ужасно приятным грохотом.
Я выбросил вслед подставку.
А потом кресло.
И лампу.
И маленький столик.
Телевизор был привинчен к стене. Я разбил его вторым креслом Ч потребов
алось три удара Ч а потом выкинул кресло вслед за первым.
Отскочило, отскочило, чиркнуло, скользнуло, разбилось вдребезги. Великол
епно.
Что еще?
Микроволновая печь.
Ночник из спальни.
Еще три кресла.
Еще две лампы.
Небольшой обеденный стол.
Скамеечка для ног.
Все вешалки из шкафа.
Большинство полотенец и простынь.
Кингсайз-матрац. Это было довольно трудно.
Пока я боролся с матрацем, то увидел, что внизу собралась толпа, конечно на
безопасной дистанции. Они аплодировали каждому новому акту разрушения.
Чем неистовей он был, тем громче радость.
Подставка кровати и тумбочки вызвали несмолкаемую овацию.
Я задумался, чем увенчать это. И начал опустошать кухню.
Все тарелки Ч они звучали великолепно, разбиваясь и звеня внизу, на улиц
е, Ч и все горшки и кастрюли.
Все вилки, ложки и ножи.
Содержимое холодильника Ч вместе с полочками.
Почти всю воду в бутылках. Я открыл одну и сделал добрый глоток. Я стоял на
балконе, переводя дух и удивляясь, почему никто не поднимется остановить
ужасный дождь. Я закончил бутылку и она отправилась в ночь, чтобы разбить
ся где-то внизу во тьме.
Я оглядел квартиру. Что еще? Что я пропустил?
Бар!
Я решил начать с пива. Почти полный бочонок был в небольшом холодильнике
под стойкой. Он звенел и лязгал всю дорогу вниз и, ударившись, взорвался пе
нистым фонтаном. Те, кого обрызгало, завизжали.
Холодильник последовал за бочонком. Черт! Вмешается, наконец, кто-нибудь?
Какое это все-таки поганое искусство.
Протянув было руку к бутылке скотча, я остановился.
Нет. Некоторые вещи священны.
Что говорил по этому поводу дядюшка Мо? Прежде чем убить бутылку, отдай ей
честь. Правильно.
Я сделал глоток и отправил ее на смерть.
Было три бутылки скотча. Я попробовал каждую. Потом убил бурбон. Я начал по
нимать, что надо делать глотки поменьше. Бар был очень хорошо заполнен.
Я напал на ром, светлый и темный.
Истребил водку.
Казнил джин.
Изнасиловал красное вино.
Крики внизу поутихли. Кстати, когда я кончил выкидывать большие, возбужд
ающие вещи, то потерял большую часть зрителей. Что ж, пусть так. Спектакль
может быть волнующим для неискушенного, но настоящий артист работает ра
ди искусства.
Пошатываясь, я вернулся и покончил с ликерами и бренди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120