Я положила руку на плечо Марика, чтобы опереться. Он не переставал
широко улыбаться.
Некоторое время царило замешательство, казалось, все хотели к нам
прикоснуться, ощупывали нашу одежду и тела, прежде чем поверили, что мы
действительно есть.
- Мои братья. - Дикарка подтолкнула вперед двух молодых мужчин,
которые прикрыли глаза, потому что, видимо, были смущены, а затем так живо
стали мне что-то говорить, что я не поняла ни слова. - А вот это - аширен
моей сестры и мои.
Я не могла их отличить от других детей. Их гривы были темными,
гладкая кожа - черного или кирпично-красного цвета за некоторыми
исключениями; я заметила ребенка с молочно-белой кожей и серебристой
гривой. Они были любопытными, дерзкими и уверенными в себе, как все
ортеанские дети.
- Что... я хочу сказать, кто?.. - Впечатления целиком захватили меня.
- Ты, - сказала дикарка, - и твои друзья тоже, вы должны ехать со
мной.
Лишь теперь мне стало ясно, что она была не просто женщиной племени,
а предводительницей или женой вождя, может быть, тем и другим вместе. Она
никогда не говорила больше, чем то было необходимо, а подобная
молчаливость часто воспринимается как глупость.
- Нам придется довериться им, - сказал Марик.
- Да. Беги и принеси все, что бы ты хотел взять с собой. Живо.
Я притронулась к стенке яйцевидного транспортного средства. Она была
ни из дерева, ни из металла, а обладала структурой, напоминавшей мне
пластик. Повозка была легкой, судя по небольшому погружению в снег.
Окраска отличалась однородностью и равномерностью. Приглядевшись поближе,
я заметила на материале пятна и следы эксплуатации. Как долго мог
существовать предмет подобного рода?
На Земле находят стекло финикийского периода и пластмассы начала
двадцатого века. Но что вот это дошло до наших дней со времен Золотой
Империи - через две тысячи ортеанских лет или более, возможно, две с
половиной тысячи стандартных земных лет - в такое просто никак не
верилось. Однако выглядело это так, как если бы было цельнолитным, поэтому
я подумала, что конструкция такого рода обладала чрезвычайной
прочностью...
- Кристи. - Дикарка попросила меня подняться внутрь по веревочной
лестнице.
Упряжка животных налегла, возница прокричала команды, повозка
тронулась со скрипом с тонкого слоя льда и начала скольжение. Я села на
заднюю деревянную скамью, покрытую шкурой. Дикарка уселась рядом со мной,
держа на коленях одного из многочисленных аширен.
Марик сидел на скамье пониже нашей рядом с Блейзом, прислонившись к
моим коленям.
Холодный ветер перехватывал дыхание. Мы плотнее закутались в меха.
Несмотря на холод аширен постарше что-то кричали и выглядывали через борта
повозки.
Один пожилой мужчина, которого дикарка уговорила слезть со своего
серого животного, чтобы ехать вместе с нами, хорошо говорил по-ремондски.
Благодаря его переводу и несмотря на ее с сильным акцентом, архаичный язык
мы отлично понимали друг друга.
- Вы и я должны говорить, - сказала она. - Вы и люди Кирриах.
Когда прозвучало это название, Марик поднял голову и сказал:
- Город Кирриах, который назвали а'Киррик?
- Верно, это место называлось а'Киррик. - Она посмотрела на старика.
Он помнит, что было здесь, - осторожно сказала я, и их лица
посветлели.
- Твоя память говорит тебе, что здесь еще было? - спросила она.
Он обернулся и указал в восточном направлении:
- Там был еще один город, С'Имрат.
Она обрадованно кивнула.
- Люди С'Имрат. Этой дорогой мы не поедем, они нам враги. А эта
дорога?
Мальчик наморщил лоб.
- Река... Я не понимаю, как далеко отсюда.
Она посмотрела на старика, который ей перевел это, и снова кивнула.
Повозка легко покачивалась на своих полозьях из стороны в сторону, и
мы двигались по дороге, что вела на северо-запад. Здесь был более сильный
снегопад. Сверкали на солнце сосульки, свисавшие с разрушенных лестниц.
- Вы должны говорить, - настойчиво повторила она. Выражение ее лица
трудно было понять. Она говорила медленно и бросала взгляды на старого
человека, который должен был помогать ей находить слова. - Я говорила... о
другом мире. О твоих людях. О твоей поездке сюда, к Великой Матери, в этот
мир... Твоя речь была для жителей низменностей. Теперь ты должна говорить
с нами.
Я была потрясена тем, насколько сильно ее недооценила. А мы с
Халтерном говорили о ней так, словно она являлась животным. В южной земле
для них имелось лишь одно название - "варвары". Впервые я начала понимать.
что они, заблуждались. И это оживило в моем сознании то, что я забыла,
пока занималась исключительно проблемами выживания: я все еще была
посланницей Земли.
- Я буду говорить с каждым, кто захочет меня выслушать, - заверила я.

- Скоро тебе нужно уходить, - сказала дикарка, - Зима в этом году
наступит рано. Перевалы будут закрыты. Твои друзья тоже должны идти.
По террасе шлепал дождь. Снег бесследно исчез. Возле Кирриаха висели
серые тучи и скрывали реку с лежавшими за нею равнинами. Зажмурившись, я
смотрела на косой дождь. У меня сильно воспалились глаза. Что-то в пище
варваров вызывало у меня реакцию гистамина, хотя она и была не очень
сильно выражена. Выбор между голодной смертью и какой-то аллергией давался
мне легко.
- Я здесь всего лишь несколько дней. Это недостаточно, чтобы
объяснить...
Однажды она прервала меня, что делала нечасто, и сказала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199