Лодки придерживались восточного берега обширной водой поверхности и
проплывали мимо ступенчатых холмов. Каждый клочок пахотного слоя был
насыпным. Я видела тянувшиеся полоски пашни, поднимавшиеся от речного
берега каменные стены.
Полуденные тени выглядели черными пятнами под редкими отдельно
стоявшими тукинна. Здания телестре имели каменные стены и крыши.
Это была земля, которая использовалась максимально, из которой
высасывались все соки.
Разрывавшийся местами облачный покров пропускал вниз полосы
солнечного света, тонувшие в илистой реке, словно они были были из
металла. Солнце здесь не опускалось в небе так низко, как я привыкла его
видеть на Британских островах, однако и это бледное светило висело очень
низко над южным горизонтом. Речная долина извивалась в южном направлении
между плоскими холмами, становясь все уже, пока совсем не исчезала в
далекой золотистой дымке.
С нами немного говорила Хурот, а некоторые из торговцев могли
изъясняться по-имириански, поэтому я могла получить некоторое
представление о том, где и куда шел наш водный караван. Вскоре после
полудня на второй день река повернула на запад.
Мы миновали место, где производилось сжигание трупов умерших.
Плоские, использовавшиеся при кремации, камни были расположены в долине
вблизи воды. Я, предположила что уже недалеко было до цели нашего
путешествия. Затем река снова сделала петлю в южном направлении, повернув
в местность, где появились горы, и я увидела город.
Река здесь была узкой и текла между круто поднимавшимися с обеих
сторон горами; летний буро-голубой цвет мох-травы превратились в зимний
цвет охры и умбры. Я увидела тукинна, росшие в таких глубоких трещинах,
что они едва пробивались к свободе.
И вот перед нами был Ширия-Шенин. Вверх от восточного берега
поднималась горная цепь. На мгновение мне подумалось, что географическая
карта превратилась в ландшафт, что на каждой горе были обозначены
горизонтали. Потом я увидела, что они были ступенчатыми, как пирамида. А
затем заметила, что конусообразные горы представляли собой террасы; вдоль
каждой трещины, низины и неровности проходили низкие стенки. Во всем
массивном естественном амфитеатре, в котором протекала делавшая поворот на
восток река Ай, не было не единого квадратного метра невозделанной земли.
Ширия-Шенин раскинулся на плато немного выше реки. Он выглядел бурым,
как и горы в его окрестностях, вытянутым, сгорбленным, искривленным.
Виднелись башни, походившие на вавилонские и ассирийские зиккураты.
Проплыв еще дальше по излучине реки, я увидела, как сильно растянулся
город: он своими размерами намного превосходил Корбек и был даже больше,
чем Таткаэр.
Возле многочисленных доков и молов теснились последние речные суда
завершавшиеся навигации. Мы плыли ниже городской стены, которую свет
зимнего солнца окрашивал в цвет меда. Она была сложена из кирпичей,
похожих по форме на буханки хлеба, на которых блистал толстый слой
глазури. На равном расстоянии друг от друга на реку смотрели своими
окнами-щелями мощные крепостные башни.
Команда водного каравана направила лодки к берегу, поймала брошенные
с доков канаты, все лодки были пришвартованы. Хурот резко приказала своим
всадникам охранять нас и сошла на берег.
Наконец с лодки согнали и нас. Деревянный док казался очень твердым
под моими ногами. Мне было трудно идти. Марик стонал, держался за мою руку
и тихо поругивался. Хурот делала нам рукой знаки следовать за ней.
Крашенные деревянные ворота между двумя похожими на зиккураты башнями
были открыты. На каменных возвышениях по обе стороны стояли статуи зилмеи,
которые были очень жизненно раскрашены: одно животное стояло на всех
четырех ногах, уши плотно прижаты к клиновидной голове, видны были
обнаженные в рычании клыки. Другое стояло на задних лапах, передние же
угрожающе зависли в воздухе, а голова была отведена назад как бы в боевом
крике.
Таким вот образом мы с Мариком через ворота Зилмеи в Пятой стене
вступили в Ширия-Шенин.
По бокам грязных улиц и вдоль шедшего у реки подобия бульвара имелись
тротуары. Ходьба давалась нам с огромным трудом. Всадники держались
вплотную к нам; очевидно, они опасались, что мы можем скрыться в толпе.
"Не беспокойтесь, - подумала я, когда мы шли дальше в город по
выложенной кирпичной дороге. - У нас нет намерения бежать, действительно
нет."
Я брела следом за Хурот. Даже Марик, ортеанец, да к тому же еще
аширен, был на исходе последних сил. Между стенами домов телестре без окон
дул влажный холодный ветер и гонял листья и мусор по узким улицам. "Да,
ведь это действительно улицы", - подумала я. Фасады закрытых домов были
обращены внутрь дворов с колодцами и емкостями для воды. Жилища
располагались относительно друг друга подобно ячейкам решетки или сети. По
плоским крышам домов расхаживали или сидели на них кур-рашаку,
неблагозвучные крики которые раздавались над улочками, заполненными
народом.
Эти люди казались мне чужими не только потому, что говорили на другом
языке, они вообще представлялись мне таковыми в сравнении с жителями
Корбека и Таткаэра. Аширен здесь бегали босиком, в их гривы были вплетены
керамические бусы. Взрослые гордо демонстрировали на своих шестипалых
руках неостриженные когти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199