Я запретил себе употребление таких слов, со-
держащих категорические нотки, как "конечно", "несо-
мненно" и т.п. и заменил их в своем лексиконе выражени-
ями: "представляю себе",. "предполагаю", "полагаю, что
это должно быть так или эдак" или "в настоящее время
мне это представляется таким образом". Когда кто-ни-
будь утверждал нечто, безусловно ошибочное с моей точ-
ки зрения, я отказывал себе в удовольствии решительно
возразить ему и немедленно показать всю абсурдность
его предположения и начинал говорить о том, что в неко-
торых случаях или при определенных обстоятельствах его
мнение могло бы оказаться правильным, но в данном слу-
чае оно представляется или кажется мне несколько несо-
ответствующим и т.д. и т.п.
Ж. А. Гудон. Портретвый бюст Беаджамма Фравклвва.
Терракота, 1778
П. С. Таранов
Вскоре убедился в пользе этой перемены в манерах;
разговоры, в которых я принимал участие, стали проте-
кать значительно спокойней. Скромная форма, в которой
я стал предлагать свои мнения, способствовала тому, что
их стали принимать без возражений. Ошибившись, я не
оказывался теперь в столь прискорбном положении, как
раньше, а будучи правым, гораздо легче брал верх под
ошибочным мнением других тем, что признавал и за собой
их ошибки.
Подобная тактика, которую поначалу я усваивал не
без некоторого насилия над своей естественной склон-
ностью, со временем стала столь необременительна и столь
привычна для меня, что, наверное, за все последующее
пятидесятилетие никто не слышал, чтобы из моих уст
вышло какое-либо заявление в непререкаемой догмати-
ческой форме".
276
Закон мукола в самолюбие"
В жизни каждого человека ест> эпизод или собы-
тие, о котором не хочется помнит>. Показавшие> раз в
иев>1годиом свете, мм вес> последующий период стара-
емся стерет> из памяти ту иеловкост> или ту стыдом
исполненную ситуацию, в которой мы то ли по своей,
то ли по чужой воле оказал>,к>, вытравит> тот горький
осадок, что неприятен для нас, раздражающ и даже бо-
лезней.
Трудно не призиат>, что в таком состоянии люди
особенно чувствител>т1 ко всякой колкости в эти свои
свербящне и моющие мест>. Поскребите здес>, посыпь-
те немного солью, иядавнте чуточку. Опытный манипу-
лятор в такой игре никогда не проиграет.
Недостатка в примерах на сей счет нет и никогда не
будет. Мне же хочется привести частную версию подо-
плеки возникновения известного Постановления ЦК
Секреты поведения людей
ВКП(б) от 14 августа 1946 г. о журналах "Звезда" и "Ле-
нинград". Исходит она от литературоведа Бориса Бялика,
и, судя по канве событий, похоже, что он знал об этой
истории больше других,
"Писатель Михаил Зощенко написал для детей расска-
зы о Ленине. В одном из них была такая сцена: Ленин
подходит к своему кабинету. Часовой останавливает его
и требует пропуск. Владимир Ильич ищет пропуск по сво-
им карманам. Его же спутник (кажется, на беду, человек
с усами) грубо и резко говорит красноармейцу: "Ты что,
не видишь, кто идет? Это же сам Ленин!" Владимир Иль-
ич наконец находит пропуск и вступается за красноар-
мейца: "Вы, товарищ, поступили совершенно правильно.
Вы стоите на часах, и ваша обязанность проверять про-
пуска невзирая на лица".
Малоизвестная ленинградская писательница отправи-
ла Сталину донос, истолковывающий эпизод из рассказа
Зощенко как антисталинский: мол-де Зощенко противо-
поставляет доброту и справедливость Ленина резкости и
неотесанности его спутника, в котором легко узнать Ста-
лина. Сигнал бдительной писательницы попал в цель; Ста-
лин помнил ленинское высказывание о его грубости и
нетерпимости. Вождь решил наказать Зощенко и нашел
повод: в одном рассказе Михаила Михайловича описыва-
ется обезьяна, живущая в зоопарке, - писателя обвини-
ли в том, что, по его мнению, обезьяне в клетке живется
лучше, чем советскому человеку. Сталин произнес на
Политбюро разгромную речь о Зощенко, несколько раз
назвав его "сволочью". На основе этого секретарь ЦК
Андрей Александрович Жданов составил постановление,
включив в него, по указанию Сталина, еще и поэтессу
Ахматову. Незадолго до этого, в том же 1946 г., Анну Ан-
дреевну приветствовали овацией в Политехническом и
торжественно встречали в Союзе писателей, где Павел
Антокольский воскликнул: "Приезд Ахматовой в Москву
- крупнейшее событие после победы над Германией!"
Сталина, не терпевшего чужой славы, особенно, если она
П. С. Тарчиов
приходила к человеку не из его рук, раздражала такая
популярность. Зощенко клялся друзьям и знакомым, что
он даже в мыслях не держал Сталина, поэтому постанов-
ление было для него и неожиданным, и незаслуженно
обидным".
Уколотой оказалась и А. А. Ахматова. Княгиня поэзии узнала о начинавшей-
ся кампании весьма необычным, но характерным для нее путем. Она рассказы-
вала Лидии Чуковской, что на следующий день после появления в газетах
постановления ей по каким-то делам нужно было зайти в Союз писателей. В
это утро она, как водится, газет не видела и потому никак не могла понять, что
происходит: каждый, кто попадался ей навстречу, бросался от нее прочь, а
одна женщина так просто разрыдалась. Выйдя из здания Союза, она купила
селедку. А по дороге домой увидела на противоположной стороне улицы Зо-
щенко. Он пересек улицу, подошел к ней и, явно чем-то расстроенный, сказал:
<Анна Андреевна, что делать?> Она, не понимая, о чем он говорит, но зная о
его личных неурядицах (хотя, как они могли касаться ее, не могла взять в толк),
подумала, что именно этим объясняется его подавленное состояние, и стала
утешать:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138