Произвол демоса ничуть
не лучше произвола тирана. В одном случае он происхо-
дит на основе личных распоряжений одного человека,
а в другом - псефизм (декретов) народа. В первом слу-
чае мы имеем дело с одноголовым тираном, а во втором -
с тираном многоголовым.
Основной путь превращения неправильных форм в
правильные Аристотель видит в регулировании давления
партикулярных интересов (прежде всего состоятельного
меньшинства и неимущего большинства) таким образом,
чтобы в государственном устройстве были <представле-
ны оба начала вместе и не одно из них в отдельности>
[(Политика, 1294в, 35). Наиболее полная реализация за-
мысла такой формы властвования возможна в политии
(системе регулируемой демократии), которая является
аристотелевской конструкцией эталона государственной
власти вообще.
Аристотель считает, что фундаментальной основой
устойчивой <правильной> демократии должен стать <сред-
ний элемент>, который, нейтрализуя крайние претензии
противоположных социальных полюсов, может интегриро-
вать их в состояние хотя и относительной, но достаточно
стабильной целостности. <Только там, где в составе насе-
ления средние слои имеют перевес либо над обоими край-
ностями, либо над одной из них, государственный строй
может рассчитывать на устойчивость> (Политика,
1236а35, 40). Дело в том, что средние слои, <соединив-
шись с той или иной крайностью>, <обеспечивают равно-
весие и препятствуют перевесу противников> (Политика,
1295в, 35), нейтрализуя давление актуальной на данный
момент негативной тенденции.
Ответ Аристотеля на вызов времени был принципи-
ально отличен от решения Платона. Последний, столк

нувшись с разрушительными последствиями радикаль-
ной власти демоса, построил систему идеального государ-
ства на основе отстранения полисного большинства от
участия в управлении. Аристотель же пытается не устра-
нить, а перестроить власть большинства, сбалансировать
внутренний механизм его реализации таким образом,
чтобы нейтрализовать негативные тенденции, исключить
их появление вообще. Хотя на реальной политической
арене Аристотель выступал с достаточно по тем време-
нам <правыми> взглядами, его можно назвать зачи-
нателем специфического античного либерализма, всей
либеральной тенденции в мировой политической мысли
вообще. Способ и смысл решения проблемы, предложен-
ный им на полисном материале и в полисных условиях,
аналогичны рецептам либеральной мысли в Новое время,
рожденным в принципиально иных условиях. Аристо- .
тель-решительный противник любого произвола и дес-
потизма, является ли деспотом государство, один чело-
век иди весь народ. Поэтому в известном смысле он
. выступает идеологом некоего <среднего>, <третьего>
пути, одинаково противостоящего возможным крайностям
как тоталитарной, так и радикально-демократической
трансформации государственного устройства полиса.
Точно так же многие идеи Платона предвосхитили те
или иные установки различных версий тоталитаризма в
Новое время. Тоталитарные и либеральные программы
Платона и Аристотеля, а также практика афинской ради-
кальной демократии, рассматриваемые в рамках античной
полисной жизни и мыслительной традиции, являются
своеобразным прологом всего европейского политическо-
го дискурса и соответствующих векторов политического
мышления вообще.
Полибий и Цицерон. Либеральная линия развития антич-
ной политической мысли получила дальнейшее развитие
в теориях <смешанного> государственного устройства
Полибия и Цицерона.
Греческий историк эпохи эллинизма Полибий
(210-128 гг. до н. э.) в трактате <Всеобщая история
в сорока книгах> констатирует факт внутренней неустой-
чивости всех известных политических форм (царства,
аристократии, демократии), их склонность к вырождению
в свою негативную противоположность (тиранию, олигар-
хию и охлократию-власть толпы). Объясняя это тем,
что каждая из форм воплощает в себе лишь одно необ-
ходимое начало, Полибий делает вывод о необходимости
их соединения в одну <смешанную> форму таким обра-
зом, чтобы <ни одна из них не развивалась сверх меры
и через то не извращалась в родственную ей обратную
форму>, <все они сдерживались в проявлении свойств
взаимным противодействием и ни одна не тянула бы в
сторону, не перевешивала бы прочих>. Также государ-
ство <пребывало бы в состоянии равномерного колеба-
ния и равновесия, наподобие идущего против ветра ко-
рабля> (Всеобщая история, VI, 10, 6-7).
Осмысливая феномен могущества Римского государ-
ства, Полибий видит исходную причину его успешного
развития в чрезвычайно искусном, взаимно умеряющем
и уравновешивающем друг друга сочетании положитель-
ных элементов трех возможных форм правления: кон-
сульской власти (царского начала), власти сената (ари-
стократического начала) и власти народного собрания
(демократического начала). <В самом деле,-отмечает
историк,-если мы сосредоточим внимание на власти
консулов, государство покажется вполне монархическим
и царским, если на власти сената -то, наоборот, аристо-
кратическим, а если кто-нибудь вглядится во власть на-
рода-то явно демократическим> (Всеобщая история,
VI, 11-12). При этом ни одному из трех элементов рим-
ской власти не отдается явного предпочтения, они
взаимно дополняют и взаимно ограничивают друг
друга.
Сторонником <смешанного> правления выступает и
видный государственный деятель Римской республики,
оратор и мыслитель Марк Туллий Цицерон.
(106-43 гг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173