..
«Интересно, - подумала Скарлетт, - он действительно забыл закрыть ее?.. Или же мне так доверяет?.. Нет, что-то не похоже...»
Горностай сидел в углу кресла - заметив Скарлетт, он бросился под шкаф.
- Боишься, - пробормотала Скарлетт, - боишься... Понимаю... Я бы тоже на твоем месте боялась... Правильно делаешь...
Она уселась на диван и осмотрелась по сторонам, словно желая убедиться, что в кабинете ее мужа действительно никого нет.
Да, за это время кабинет Ретта пришел в самое настоящее запустение. По углам висели клочья паутины, на столе и книжном шкафу ровным толстым слоем лежала пыль... В углу, между кушеткой и шкафом, стояла небольшая мисочка с остатками какой-то еды - наверняка, недоеденной горностаем...
«Мерзость запустения, - раздраженно подумала Скарлетт, - и этот человек все еще считает себя настоящим джентльменом... Как же можно так опускаться?.. А все из-за этого грызуна...»
Она взяла с подоконника ветошь, чтобы прибрать. Смела пыль со шкафа, подошла к столу...
Неожиданно взгляд ее упал на большую старинную гравюру формата in folio, изображающую простодушно веселящихся крестьян Южной Тюрингии - эту гравюру Ретт приобрел на каком-то аукционе несколько месяцев назад и очень гордился ею; он был уверен, что она принадлежит авторству самого Дюрера...
Листок серовато-желтой плотной бумаги лежал, прикрытый от солнца и мух, затемненным стеклом... Отодвинув стекло, Скарлетт взяла гравюру в руки.
- Ничего его больше не интересует, - пробормотала она, - ничего... Даже это... Да, Ретт окончательно сошел с ума, он нашел себе новую, живую игрушку...
И неожиданно на Скарлетт накатил тот самый приступ злобы, который раньше так пугал ее...
Да, этому человеку на старости лет надо все, что угодно - картины, гравюры, какие-то живые игрушки, вроде этого горностая...
Все, кроме нее...
Значит, она ему больше не нужна?.. Выходит, так...
Она не вынуждала его на это - Ретт самостоятельно сделал свой выбор.
Ты выбрал не ее, Скарлетт О'Хару, а этого облезлого грызуна?..
Ты даже не хочешь разговаривать с ней, предпочитая ее обществу - вот это?.. Что ж - хорошо. Прекрасно.
Просто замечательно...
Взяв из выдвижного ящика стола острый ланцет, Скарлетт сделала на серовато-желтом гравюрном листке осторожный надрез - старинная плотная бумага не поддалась, на изображении осталась лишь едва для глаза различимая царапина... Ах, так?..
Ну, что ж - тем хуже для вас. Вы еще узнаете, что значит оскорбить Скарлетт О'Хару Гамильтон Кеннеди Батлер... И все-таки - Батлер...
А, не все ли равно?.. Разве эта фамилия что-нибудь меняет?..
Лицо Скарлетт скривилось от какой-то странной улыбки... Осмотрев ланцет и попробовав его остроту на ноготь (так когда-то делала ее мать), она с удовольствием сделала большой надрез на гравюре...
Потом еще один... еще один... Еще...
Она яростно кромсала этот желтый лист бумаги, будто бы на нем было изображение какого-то ее злейшего врага...
Спустя минут пять гравюрный лист превратился в какие-то лохмотья - Скарлетт, осторожно положив ланцет на прежнее место, села на корточки и посмотрела на сидевшего в углу горностая.
- Нельзя так делать, - произнесла она со странной улыбкой, - нельзя... Придет твой папа и будет сердиться... Нельзя...
Горностай слегка приподнялся на задние лапы и зашипел - это была поза угрозы...
Скарлетт вновь улыбнулась - эта реакция грызуна почему-то рассмешила ее...
- Вот об этом ты должен рассказать не мне, Флинт, а своему папочке... А я тебе скажу только одно: нельзя так делать... Зачем ты своими когтями порвал такую замечательную гравюру?.. Ты ведь знаешь, что твой папочка коллекционирует произведения искусства?.. Они ведь приносят ему радость, приносят удовольствия - точно также, как и ты сам... Что он теперь будет говорить?..
Бросив искромсанную гравюру на пол, Скарлетт вышла из кабинета, осторожно прикрыв за собой дверь...
Настроение ее сразу же улучшилось - осанка распрямилась, движения стали более ровными и уверенными...
«Интересно, как все-таки он среагирует, - подумала Скарлетт, - когда узнает?.. Неужели откажется от хомяка?.. Наверное... Ведь надо же из чего-то выбирать...
И если он еще не окончательно сошел с ума, то наверняка сделает правильный выбор...»
* * *
Ретт вернулся немного позже, чем ожидала его Скарлетт. Она услышала неспешные шаги по лестнице, услышала, как он снимает с себя пиджак, как разувается...
Она не боялась встречи с Реттом. Она знала, что скажет этому человеку, знала, какие слова смогут поставить его в тупик...
Ретт, даже не зайдя к Скарлетт, быстрыми шагами направился в свой кабинет.
«Ну, сейчас начнется, - подумала Скарлетт, - сейчас, сейчас...»
Спустя минуту он вышел оттуда бледный, с трясущимися руками.
- Скарлетт...
Она даже не обернулась.
Да, теперь она будет хозяйкой положения, теперь она хотя бы словом отомстит за все обиды и издевательства, которые вытерпела за последнее время от этого человека. Нет, нет, конечно же, нет - не отомстит, а просто даст понять... Если он еще и сам не понял.
Теперь инициатива на ее стороне...
Ничего, ничего, пусть помучается... Ей, Скарлетт, приходилось вынести еще и не то...
Ретт подошел к Скарлетт, держа в руке изодранную гравюру.
- Скарлетт...
Она обернулась и, едва сдерживая в себе улыбку, произнесла:
- Что-то случилось?..
Весь ее вид говорил: «Ну, что ты теперь на это скажешь?..»
Ретт выглядел совершенно убитым - Скарлетт почему-то пришло на ум не столь уж неожиданное сравнение: точно так, как теперь выглядит мистер Батлер, выглядели те жители Атланты, получившие известие, что их родные и близкие погибли при Геттесберге...
- Мой Дюрер...
Скарлетт выразила на своем лице совершенно искреннее удивление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156