.. - Нет, что ты...
Ретт прекрасно понимал, что Скарлетт на самом деле никуда не хочет идти, и что ее согласие посетить особняк мистера Коллинза - всего только вынужденная уступка ему, Ретту...
- Вот и хорошо...
Внимательно посмотрев на своего мужа, Скарлетт как-то задумчиво, словно что-то прикидывая в голове, спросила:
- А когда вечеринка?..
- Завтра в восемь... Ну, так что же мне сказать мистеру Коллинзу?.. - испытывающе посмотрев на жену, спросил Батлер.
Та, немного замешкавшись, произнесла:
- Передай, что пусть ждет нас двоих...
Ретт, поднявшись с кресла, подошел к телефонному аппарату - этому последнему новомодному изобретению времени, и, подняв тяжелую деревянную трубку, несколько раз с силой крутанул ручку.
- Алло, девушка!.. Будьте любезны, соедините меня по номеру два-сем-два-два... Алло, добрый вечер, на проводе мистер Коллинз?..
С той стороны провода послышалось важное:
- Слушаю вас...
- Вас беспокоит мистер Батлер... - мягко произнес Ретт, сделав ударение на словах «вас беспокоит».
- Очень приятно... Чем могу служить?..
- Я хотел сообщить, что мы с женой обязательно будем у вас на вечере...
Мистер Коллинз, как и всегда, был сдержан в выражениях своей благодарности.
- Спасибо, что соблаговолили принять мое приглашение, - произнес он. - Значит, не забудьте, ровно в восемь вечера... Просьба не опаздывать.
Батлер по привычке улыбнулся в ответ - он, слушая голос собеседника, никак еще не мог свыкнуться с мыслью, что тот в этот момент не может видеть его.
- Это вам спасибо, мистер Коллинз, - произнес он. - Спасибо за приглашение... Можете быть спокойны, мы не опоздаем.
После этих слов Ретт аккуратно повесил трубку и, пройдя в каминную комнату, тяжело опустился в кресло напротив Скарлетт.
- Ну, значит завтра в восемь... Значит, пойдем, дорогая?
Скарлетт кивнула.
- Да...
ГЛАВА 2
Теплым июньским вечером перед заходом солнца мистер Джонатан Коллинз неспешно прогуливался по тенистому старому саду, который был расположен на заднем дворе его огромного, занимающего почти целый квартал, особняка и с удовольствием любовался своими птицами.
Да, мистера Коллинза не зря считали на Телеграфном холме немного чудоковатым - выйдя в отставку, что называется, «вчистую», он все свое время и практически все свои средства посвятил двум обуревавшим его страстям - певчим птицам и старинным, уже отходящим в небытие американским обрядам...
А средств у мистера Коллинза было более чем достаточно - несколько лет назад на его необъятных участках в Оклахоме, которые он когда-то купил за какие-то гроши, «за трамвайный билет», как неоднократно говаривала его супруга, миссис Элизабет Коллинз, внезапно забили бурные фонтаны жирной черной нефти. Так, совершенно неожиданно для себя мистер Коллинз превратился в миллионера. За нефтяные деньги всегда бедный отставной полковник купил и этот особняк, и много чего другого...
Ну, а что касается времени - времени у отставного военного всегда более чем достаточно...
Да, Джонатан понимал толк в том, куда надо потратить столь неожиданно свалившиеся на него капиталы - разумеется, на любимое дело. На то, что теперь называют этим модным словечком «хобби»... Что бы ни говорила там его жена...
В тот теплый июньский вечер Джонатан пребывал в превосходном расположении духа - он любовался своим птичником.
Да, ему было чем гордиться - во дворе он построил несколько сотен птичьих домиков с отоплением и водопроводом. Сюда заботливый птичник выпустил восемьдесят пар английских певчих птиц, которых специально выписал из Бирмингема - его очень интересовало, сколько же птиц останется зимовать тут, в Сан-Франциско. Он пересчитывал их регулярно, хотя до зимы было еще далеко - весна недавно окончилась, но, тем не менее, все эти подсчеты интересовали его не меньше, чем когда-то - сводки о потерях в его полку после сражения при Геттесберге.
- Дорогие вы мои, - умильно приговаривал мистер Коллинз. - И как это раньше я не знал, что вы можете приносить человеку такую радость?..
Если бы его в этот момент видели его однополчане, ветераны армии генерала Шермана, то наверняка бы решили, что он просто спятил...
В семь часов явился чернокожий камердинер Симон - кстати, его бывший денщик, отставной капрал, и сказал, что пора одеваться.
Мистер Коллинз, ворча и тихо ругаясь оттого, что Симон так внезапно оторвал его от любимого занятия, неспешно, шаркая подошвами старомодных туфель, пошел в свой огромный особняк.
Честно говоря, он терпеть не мог подготовок к подобным светским церемониям, всяким файф о'клокам, торжественным чаепитиям и званым вечерам, вроде того, который ему предстоял...
Он любил лишь сами праздники.
За порядком в доме, за соблюдением всех приличий обычно следила его жена - достопочтенная миссис Элизабет Коллинз, пожилая женщина, весьма поднаторевшая в подобных вещах, так что за церемониальную часть Джонатан Коллинз мог не волноваться.
Но это был особый вечер, случавшийся не столь часто, особенно в последнее время - сегодня на вечере должны были присутствовать его однополчане по армии генерала Шермана; кроме того, Джонатан, узнав, что его сосед, мистер Ретт Батлер - бывший капитан армии конфедератов, не преминул пригласить и его...
Он почему-то подумал, что присутствие бывшего офицера противника по Гражданской войне придаст предстоящему вечеру особый интерес и как бы своего рода историчность: прошло много лет, и теперь все американцы - один народ, без какого-либо разделения на янки и Конфедератов, и присутствие за одним столом бывшего офицера их противника сделает встречу по-своему символичной...
Так сказать, хотя и явно запоздалое, но все-таки - примирение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156