Полицейские с шумом подни
мались по лестнице, а навстречу им спускались двое других. Ц Зверство.
Ц Как, по-твоему, зачем она приходила со своими глупостями раньше и поче
му теперь ее слова подтвердились?
Ц Дуракам везет? Будь я проклят, если знаю. Ц Бринкман прошел через двер
и в приемную, окруженную кабинетами. Ц Но должен признать, что эта женщин
а заинтересовала меня. Она казалась такой уверенной в своей правоте. Поэ
тому я навел кое-какие справки. Выяснилось, что она из целой семейки психо
в. Ее бабушка называла себя жрицей вуду или кем-то в этом роде лишь из-за то
го, что в ней была одна восьмая негритянской крови, а ее мать выходила заму
ж четыре или пять раз, потом еще отец, который провел большую часть своей ж
изни в тюрьме штата Миссисипи...
Ц Постой, постой. Это ты о чем? Ц спросил Бенц, когда они дошли до дверей в
торого этажа.
Ц Ты не знал? Старина Реджи Бенчет замочил тут одного, Ц воскликнул Брин
кман, надвигая очки на переносицу. Его губы медленно растянулись в улыбк
е, когда он понял, что сообщил новую информацию. Ц Это все в моем рапорте. Р
еджинальд Бенчет освободился досрочно в этом году.
Ц И?
Ц Насколько мне известно, он старается не ввязываться ни в какие сомнит
ельные дела. Ц Бринкман улыбнулся. Ц Настоящий образцовый гражданин. О
брел бога или что-то вроде того. Я пришлю тебе данные, и тогда решай, наскол
ько ты можешь верить рассказу Оливии Бенчет. Если она знала, что происход
ит, когда ту женщину убивали, могу поспорить, что она тоже принимала участ
ие... а хотя нет, она не похожа на убийцу. А-а, до меня дошло. Ц Бринкман щелкн
ул своими толстыми пальцами. Ц Она видела это. Во сне.
Ц Она так и говорит.
Ц И ты в это веришь? Если так, у меня есть земля во Флориде...
Ц Перестань, Бринкман. Просто пришли мне данные Ц раздраженно бросил Б
енц. Он не верил в теорию насчет видений, но и не мог представить, что эта же
нщина была каким-то образом замешана в убийстве. Ц Может, нам стоит оправ
дать ее за недостаточностью улик.
Ц О господи, теперь ты заговорил как представитель сочувствующей сторо
ны. Ц Он покачал головой и фыркнул. Ц А я вот только-только начал думать, ч
то ты можешь стать приличным копом.
Ц Просто пришли мне рапорт, Ц резко сказал Бенц.

Ц Прости меня, отец, ибо я согрешил. Ц Избранник преклонил колена у алта
ря и в блестящей поверхности потира увидел искаженное отражение своего
лица. Мерцали свечи, и сквозь стены этого сквозистого святилища проникал
запах реки. Затхлый. Сырой. Вода двигалась непрерывно, и ее нельзя было уд
ержать. У них было много общего, у него и у Миссисипи. Они хранили в себе сек
реты, тайны, которые никогда не будут раскрыты.
Ц Я возгордился, отец, и я... Ц Он тяжело сглотнул, зная, что должен признат
ься в ужасном грехе. Ц Я... испытывал вожделение к тем женщинам, и, хотя я чу
вствую твою силу, отец, моя... плоть слаба. Так слаба. Молю тебя даровать мне
силу и прощение...
Он закрыл глаза, напряженно прислушался и наконец услышал голос бога, на
значающего ему епитимью.
Прошептав чуть слышное «аминь» и аккуратно перекрестившись, он встал и м
едленно направился к нише, где висели его стихари... одним меньше сегодня.
Его любимый. Оставленный для сожжения. Из-за шлюхи.
Ее фотография тоже была там. Он взял ее из комнаты и аккуратно прикрепил к
календарю, висящему на стене, тщательно закрывая дату Ц двадцать второе
ноября, праздник святой Сесилии. А... она была такой доверчивой... пока не ст
ало слишком поздно. Он не думал об этом теперь. Не мог. На него была наложен
а епитимья. Он зашагал обратно к нише.
Аккуратно отодвинув ризы в сторону, он открыл кодовый замок и проник туд
а, где он держал то, что ему было дороже всего. Он добавил длинную прядь зол
отистых волос к другим своим сокровищам, другим прядям волос, ногтям, зат
ем принялся перебирать медали и цепочки, пока его пальцы не нащупали ору
жие.
Ах.
Крошечная, легкая как перышко плеть с острыми искрящимися драгоценными
камешками, вделанными в похожие на ленточки ремешки. Раны, наносимые ими,
не были глубокими и не вызывали сильного кровотечения, но причиняли дост
аточную боль, напоминающую ему, что он, как и все смертные, был рожден в пер
вородном грехе.
Избранник снял с себя одежду и, голый, снова преклонил колена перед алтар
ем. Затем опустил голову и забормотал молитву об искуплении.
Не за убийство. Теперь он понял. Это было необходимо. Как всегда. Воля божь
я. Даже насилие, разве оно не было предопределено? Разве он не выполнял при
казы избавлять землю от низких грешниц в выбранный господом день?
Да, но он чувствовал вожделение, этот сильный первобытный голод, который
даже сейчас бушевал у него в крови. Неистовое. Темное. Желание.
Он не может быть слабым. Он глубоко вдохнул. Подготовился. Высоко поднял с
вою плеть, затем сделал резкое движение.
Удар!
Кожаные пальцы вонзились ему в плечо, и он напрягся.
Боль, восхитительная боль пронзила его. Кровь быстрее побежала по венам.
В паху стало жарко. Он отвел кнут и снова сделал резкое движение.
Удар!
Маленькие острые камешки причиняли боль, подобную укусу сотни ос. Он с шу
мом втянул воздух. Почувствовал, как выступает кровь. Достаточно, чтобы с
мыть его грехи.
Он снова резко взмахнул рукой.
Удар!
Его напряженный член начал пульсировать. Болезненно. И это доставляло уд
овольствие.
Он подумал о той женщине. О том, как ее светлые кудри ниспадали на гладкую
белую шею. Сесилия. Шлюха. Дочь Сатаны. Она была так прекрасна... ее тело сове
ршенно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145