Таким
образом, прагматизм принижает безусловные требования прак-
тического разума - здесь достаточно красноречива уже самая
подмена выражения - до степени мотивов удовлетворения по-
требностей, имеющие абсолютную ценность идеалы - до степени
относительно полезных целей. Вместе с тем это указывает на
связь прагматизма с современными философскими направле-
ниями еще в двух отношениях. Принижая духовные ценности до
мотивов удовлетворения воли и моральные требования - до
взвешивания степени полезности поступка, прагматизм, с одной
стороны, напоминает некоторые другие течения новейшей фило-
софии, охватываемые общим именем <волюнтаризма>, с другой
стороны, представляет собой ответвление утилитаризма.
Но если прагматисты, в противоположность господствующему
интеллектуализму, и сами себя называют <волюнтаристами>, то
этот термин приобретает у них, в отличие от известных направ-
лений метафизического и психологического волюнтаризма, су-
щественно иное значение. Для метафизика волюнтаристической
школы воля является конечным трансцендентным принципом
В. Вундт <Проблемы психологии народов>
Прагматическая философия
единства, оставляющим однако интеллектуальную свободу в ми-
ре явлений. Поэтому метафизический волюнтаризм вполне мо-
жет сочетаться с эмпирическим интеллектуализмом, как это мы
видим у Шопенгауэра. Наконец, психологический волюнтаризм
хочет лишь закрепить за волей те права, которые можно припи-
сать ей наряду с другими содержаниями душевной жизни на
основании непосредственного психологического опыта. Напротив,
так как прагматизм не хочет быть ни метафизической системой,
ни эмпирической психологией, но лишь методом, как подчерки-
вают сами прагматики, при том таким методом, который вполне
удовлетворял бы нашим запросам как в области познания, так и
в области поведения и веры, - то волюнтаристический принцип
не будет в прагматизме ни основою умозрения, как в метафизи-
ческом волюнтаризме, ни основою эмпирических наблюдений,
как в волюнтаризме психологическом. Скорее этот волюнтари-
стический принцип лежит в прагматической философии всецело
в понятии самой воли в ее указанном выше значении как спо-
собности свободного выбора между любыми мотивами. Прагма-
тический волюнтаризм хочет быть свободным в выборе как осно-
воположений познания, так и поведения и веры. Единственной
нормой служит для него собственное удовлетворение.
Хотя прагматический волюнтаризм и переходит при этом в
утилитаризм, однако последний опять-таки носит другой харак-
тер, чем утилитаризм английской моральной философии. Для
последнего целью человеческих стремлений является прежде
всего собственное благополучие, затем благополучие ближних
или, так как идеал остается при этом еще слишком неопреде-
ленным и общим, по формуле Бентама - возможно большее
счастье возможно большего числа людей. Счастье же или польза
охватывает, в свою очередь, все человеческие потребности вместе
с возможными средствами их удовлетворения, а так как для
наших собственных стремлений, поскольку они распространяют-
ся на других людей, доступны лишь внешние средства удовлет-
ворения потребностей, то богатство и является для Бентама ме-
рой счастья. Напротив, в прагматизме принцип утилитаризма бес-
спорно приобретает более внутренний характер. Ближе всего праг-
матизм соприкасается в этом пункте с тем фазисом развития ан-
глийского утилитаризма, который представлен Джоном Стю-
артом Миллем. Сознавая это родство мыслей, Уильям Джемс
посвятил даже свои популярные лекции о прагматизме памяти
Милля; равным образом и в другом отношении, прежде всего в
своих мыслях о религии, Джемс мог бы справедливо назвать
Милля <вождем прагматического образа мыслей>. Тем не менее
и Милль полагал счастье, согласно учению утилитаризма, как с
духовной, так и с материальной стороны всецело еще в объек-
тивных благах жизни, признаваемых ценными благодаря тради-
ции и общему согласию. Но это как раз совершенно противоре-
чит волюнтаристическому принципу прагматизма, который де-
лает субъективное удовлетворение единственным масштабом
ценностей и не полагает индивидуальной свободе никаких гра-
ниц в выборе средств к этому удовлетворению. Чем более благо-
даря этому призыву к свободной воле ослабляется связь с блага-
ми, ценимыми по традиции и обычаю, и утилитарное понятие
счастья приобретает, таким образом, более внутренний характер,
тем более вынужденный компромисс Милля менаду материали-
стическим учением Бентама о благе и собственной склонностью
преимущественно к духовным благам превращается в противо-
положное учение. Для прагматической философии благом для
каждого человека будет то, что он предпочтет по свободному
выбору. И если, с одной стороны, <ор^оп> прагматической фило-
софии, по-видимому, близко подходит к границе эгоистической
утилитарной морали софистики, зато, с другой, - благодаря
энергичному, почти Кантово учение о свободе напоминающему
подчеркиванию свободной воли в решении в сторону добра -
она всего далее отстоит от традиционных, между эгоизмом и
альтруизмом колеблющихся форм утилитарной морали. Свобод-
ный выбор, который должен искать свои мотивы лишь в глубине
собственной души, по-видимому, действительно, недалеко отсто-
ит от того возвышения доброй воли на степень безусловно выс-
шего блага, которое возвещает Кант в предисловии <Основополо-
жения к метафизике нравов>.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113