В особенности Гегель
не без намерения употреблял в применении к человеческому об-
ществу общее слово <дух*, которое заставляет нас отвлечься
мысленно от телесной основы душевной жизни. Конечно, он не
думал при этом, что материальные условия в данном случае со-
вершенно отсутствуют. Он ясно высказывается в том смысле, что
общество составляется из индивидуумов, а национальный дух -
из отдельных душ. Но чем больший круг охватывает духовная
жизнь, тем более её идеальное содержание возвышается по своей
ценности и непреходящему значению над неизбежным материаль-
ным субстратом жизненных процессов. Следовательно, общий
национальный дух противополагается отдельным душам не в
смысле качественного различия, но в смысле измененного пре-
диката ценности; равным образом и представители исторической
школы права пользуются этим термином в том же значении.
При этом в понимании государства они, конечно, все еще оста-
вались замкнутыми в рамки старой теории договора, так что
идея национального духа оставалась у них погруженною в мис-
тический полумрак, тем более что как раз право, в силу того
выдающегося значения, которое имеет отдельная личность для
точного определения юридических понятий, легко вело к слиш-
ком тесному сближению того индивидуума высшей степени, ко-
торого считали носителем национального духа, с действитель-
ным индивидуумом. Эта неопределенность понятия повлияла и
на зачатки новой психологии народов. В обосновании этой новой
дисциплины Штейнталь исходил из философии Гегеля и срод-
ных с нею идей Вильгельма Гумбольдта. Когда он впоследствии
сошелся с гербартианцем Лацарусом, то счел нужным подчи-
ниться в своих суждениях своему более сведущему в философии
коллеге. Таким образом и случилось, что мысль Гегеля о нацио-
нальном духе была облечена в одеяния совершенно неподходя-
щей к ней философии. Для создания действительно оправды-
вающей возлагаемые на нее надежды психологии народов необ-
ходимо было претворить гегельянскую диалектику понятий в
эмпирическую психологию актуальных душевных процессов.
Гербартианская же атомистика души и <национальный дух>
Гегеля относились друг к другу, как вода и огонь. Индивидуаль-
ная субстанция души в её косной замкнутости оставляла место
лишь для индивидуальной психологии. Понятие о ней могло
быть перенесено на общество разве лишь с помощью сомнитель-
ной аналогии. Подобно тому как в своей механике представле-
ний Гербарт выводит душевную жизнь из игры воображаемых
представлений, так по этому образу, можно было, конечно, мыс-
лить отдельных членов общества, как нечто аналогичное пред-
ставлениям в индивидуальном сознании.
В смысле этой сомнительной аналогии можно было затем го-
ворить, конечно, о <душе народа> - аналогия, разумеется, столь
же бессодержательная и внешняя, как и аналогия представлений
с членами человеческого общества. Таким образом, и более глу-
бокое основание безрезультатности психологии народов в её пер-
воначальном виде можно усматривать в этом соединении непри-
миримых друг с другом предпосылок. А так как Лацарус в сущ-
ности никогда не шел дальше невыполненной пока программы
будущей науки, то и Штейнталь - как ученый, несравненно
более значительный и влиятельный, чем Лацарус, - оставался
всегда в границах индивидуально-психологических исследова-
ний, с которыми его занятия в области языковедения и мифоло-
гии не имеют никакой связи. Герману Паулю принадлежит за-
слуга выяснения внутренней невозможности соединения Гербар-
товой механики души с имеющей свои корни в романтизме
идеей национального духа, следовательно, и безрезультатности
оперирующей с таким сочетанием психологии народов. Будучи
сам сторонником гербартианской психологии, вооруженный в то
НегЬагЬ, ЦеБег е1п1^е Ве21еЬипеп гуавсЬеп РзусЬо1о1е ипс1 8<.аа1,-
а^БзепвсЬа^, \УегЬе, Вс1. 9, 8. 201 II. (Аиз^. Наг^епз^еш).
В. Вундт <Проблемы психологии народовч
Происхождение психологии народов
же время основательным знакомством с историей языка, Пауль,
более, чем кто-либо другой, был способен заметить несоедини-
мость принятой Лацарусом и Штейнталем психологической точ-
ки зрения с программою будущей психологии народов. Поэтому
критика их программы была вполне подходящим в свое время
введением для вышедшего в 1880 г. первого издания <Рппг1р1еп
с1ег ЗргасЬ^еасЫсЬ^е> Пауля. Но Пауль удержал этот взгляд без
изменений во всех последующих изданиях своего произведения.
Несколько вновь прибавленных примечаний прямо подтверждают,
что автор продолжает стоять на той же точке зрения, которой он
придерживался и тридцать лет тому назад. Конечно, он имеет на
то полное право. Однако мне кажется, что Пауль погрешает при
этом в двояком отношении: во-первых, современная психология
в его глазах все еще тождественна с психологией народов в духе
Лацаруса и Штейнталя: во-вторых, по его мнению, психология
Гербарта, в существенных чертах, все еще является последним
словом в психологии вообще. Я отрицаю и то и другое. Не толь-
ко я лично защищаю новейшую психологию народов: она пред-
ставлена в целом ряде этнологических и филологических работ,
обращающих внимание на психологическую сторону проблем.
Но эта психология народов не будет уже тождественна с этно-
психологией Лацаруса-Штейнталя; а Гербартова механика пред-
ставлений принадлежит прошлому. Она - только интересная
страница в истории развития новой психологии. Но стоять на
точке зрения её предпосылок для объяснения фактов душевной
жизни в настоящее время столь же недопустимо, как и отрицать
психологические проблемы только потому, что они не согласуют-
ся с этими предпосылками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113