Поэтому рационализм теории познания всегда может быть лишь
условным и ограниченным, и указанное Джемсом чувство непо-
средственного присутствия Божества должно поэтому служить
отправным пунктом для доказательства априорности религиоз-
ного чувства. Когда иррациональные переживания и психологи-
ческие факты признаются в то же время общезначимой состав-
ной частью религиозных переживаний, они тем самым вполне
рационализируются. При этом доступ к иррациональным пере-
живаниям всегда, конечно, остается свободным. Однако и эти
иррациональные переживания могут быть рационализированы
подобным же образом, если только они не исключаются, как
заблуждение и обман.
Довольно затруднительно сказать, каким образом в этом на-
броске <рациональной теории познания> можно усмотреть ис-
правление Кантовой критики разума. Однако это недоразумение
легко устранимо. Начиная с Альбрехта Ричля в известных тео-
логических кругах считается как бы священным долгом плавать
под флагом Канта, хотя самому старцу Канту товар, провозимый
таким образом, и показался бы, без сомнения, контрабандой; с
полной уверенностью можно сказать, что Кант отверг бы попыт-
ку рационализировать иррациональное с помощью бесконечного
расширения норм познания, как ложное толкование, близкое к
полному извращению и далеко оставляющее за собой все встре-
чавшиеся ему ранее превратные толкования и недоразумения.
Если же глубже всмотреться в этот план мнимой рационализа-
ции иррационального, то мысль, с которой он оперирует, ока-
жется чрезвычайно простой: совершенно иррациональный пси-
хологический опыт должен стать рациональным и, если возмож-
но, даже превратиться в априорную истину разума, если только
он достаточно часто повторялся и не был слишком явной иллю-
зией или видимостью. Но выше было замечено: откровения ре-
лигиозного экстаза если мы хотим использовать их в духе праг-
матизма, в религиозно-философских целях, допускают двоякое
применение: во-первых, в них можно видеть проявления выс-
шего удовлетворения, свидетельствующего о том, что сама рели-
гиозная потребность заключается в стремлении к этому удовлет-
Прагматизм и немецкая теология
ворению. В этом смысле опирается на них утилитарный прагма-
тизм американских и английских прагматистов. Во-вторых,
можно видеть в них действительные откровения Божества. По
большей части так смотрят на них сами экстатики, а также, по-
видимому, и прагматисты из немецких теологов. 81 Дио ?асшп^
к1ет, поп 081: Шет. От идеи боговдохновения отказываться не
хотелось бы. Между тем на мысль Гердера и Гегеля, что история
человечества является откровением Божества, всецело индиви-
дуалистическую и в своем роде, не менее чем подлинный праг-
матизм, утилитаристическую, теология решиться не может. В
таком случае должна выручать из беды рационалистическая тео-
рия познания. Рациональное предполагает иррациональное, и
боговдохновение экстатиков фактически является вне всякого
сомнения иррациональным. Однако иррациональное в свою оче-
редь требует рационального. Поэтому нет ничего легче, как сде-
лать иррациональное рациональным. Кроме того, представляется
при этом случай отстранить все, что в показаниях экстатиков
было бы слишком компрометирующим, как не подлежащее ра-
ционализации. Со своей стороны я предпочитаю открытое, не
прибегающее к помощи мнимого кантианства исповедание веры.
Если кто-либо заявит, что вера в личное откровение Божества
является для него религиозной потребностью, от которой он не
может отказаться, то я буду последним из тех, кто бросит в этого
человека камнем. Такой мнимой рационализации иррациональ-
ного я предпочел бы даже древний <гнозис>, который в употреб-
лении понятия познания имеет отдаленное сродство с этим нео-
кантианством .
4. ГЕНЕТИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ РЕЛИГИИ
Два пути исследования, как известно, открыты психологии, как
общей, так и отдельным ее отраслям, посвященным разработке
особенно интересных проблем: она может попытаться дать про-
стое, по возможности точное и беспристрастное описание самых
фактов; или же тотчас приступить к анализу и объяснению явле-
ний. Но на какой бы путь ни ступила психология, двум требова-
ниям она должна удовлетворять во всяком случае. Во-первых, она
должна избегать всякой тенденции, чуждой установке фактов и
почерпнутому непосредственно из них объяснению. Во-вторых,
психология, как эмпирическая наука, не должна выходить за
границы поставленной ею задачи исследования процессов созна-
ния, совершающихся как в индивидуальной, так и в социальной
жизни человека. Беспристрастность психологического исследова-
ния не должна, следовательно, нарушаться никакими метафизи-
ческими или практическими мотивами, с другой стороны, и пси-
хология не должна вторгаться в область других дисциплин далее,
чем это нужно для её задач. Психология религии, которая поже-
лала бы стать на место философии религии, не менее преступает
законные границы, чем психология мыслительных процессов,
выдающая себя за теорию познания. В обоих случаях психология,
без сомнения, может принести пользу соответствующим философ-
ским дисциплинам, которые, со своей стороны, никогда не долж-
ны упускать случая воспользоваться богатым психологическим
материалом. Но далее этого права психологии не простираются.
Она не может решать вопроса о ценности логических или этиче-
ских норм, равно как о метафизической сущности религии, так
как она и не нормативная наука, и не наука о ценностях, в соб-
ственном смысле этого слова, и не часть метафизики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113