я
говорю о законе Линча. Можно составить себе идею об увеличе-
нии в последние годы числа казненных по закону Линча, пос-
мотрев на прилагаемую таблицу:
Год
1884
1885
1886
1887
1888
1889
Казни, соверш.
закон, порядком
103
108
83
79
87
98
Казнь Линча
219
181
133
123
144
175
Юридические выводы
Судьи Линча еще до совершения преступления знают, что они
его совершат: они соединяются даже исключительно с этой
целью. Поэтому безразлично, перейдут ли они впоследствии,
благодаря вышеотмеченному явлению коллективной психологии,
за пределы своего желания, или нет: они хотели, и хотели со-
вершенно сознательно, если не подробностей, то по крайней ме-
ре сущности совершенного ими преступления. Поэтому они мо-
гут привести с своей стороны только весьма слабое оправдание.
Однако, повторяю, даже и в том случае, когда преступление
предумышленно, не следует забывать его мотивов. Суд Линча
(перед которым я вовсе не чувствую ужаса, проявляющегося у
многих, хотя я первый признаю, что это - варварская форма
сокращенного судопроизводства, не дающая никакой гарантии в
справедливости приговора суда Линча), повторяю я, может быть
вызван взрывом негодования против какого-нибудь ужасного
преступления; в этом случае виновники хотя и должны быть
осуждены, но заслуживают большого снисхождения. В наше вре-
мя самосуд запрещен законом: но в некоторых случаях послед-
ний осуждает и всепрощающую кротость. Сын, убивший того,
кто оскорбил его мать, есть человек, которого' закон может нака-
зать, но которому весь мир протянет руку. Конечно для суда
Линча нет достаточно веских извинений, но нельзя отрицать и
того, что часто чувства, из которых исходят судьи Линча, высо-
конравственны; варварство проявляется только в форме.
Наоборот, бывают варварские расправы Линча, облеченные в
варварскую форму и исходящие из низких чувств, против них
закон должен направить самое строгое преследование.
Оставим однако в стороне эти виды предумышленного кол-
лективного преступления, заслуживающего подробного изуче-
ния, но не входящего в нашу задачу, и вернемся к неожиданным
преступлениям толпы. Посмотрим, каково будет наказание, или
лучше, социальная реакция для уничтожения этих преступле-
ний, не забывая в то же время дать себе отчет в мотивах, вы-
звавших эти преступления.
Позитивная школа, по моему мнению, не может дать здесь
решительного ответа; еще менее может она дать какую-нибудь
формулу, которая была бы приложима ко всем случаям.
В толпе, как мы уже видели, могут быть преступники прирож-
денные и преступники случайные; не то важно, что они совершили
С. Сигеле <Преступная толпа>
одно и тоже преступление. По нашему мнению, наказание
должно быть налагаемо не только сообразно со степенью объек-
тивной важности преступления, но также сообразуясь со степе-
нью опасности, которую представляет из себя его виновник;
степень же опасности можно измерить только для каждого от-
дельного случая.
К этому нужно прибавить, что для коллективных преступле-
ний не всегда возможно руководиться общими правилами, кото-
рые устанавливаются для индивидуального преступления, сооб-
разно с тем, как оно было совершено.
Один преступник например, убивающий без всякой видимой
причины, - с жестокостью, выражаясь классически, - всегда
должен быть подвергнут максимальному наказанию, так как а
рпоп можно утверждать, что он, судя по его преступлению, или
преступник прирожденный, или сумасшедший.
Если бы тот же принцип приложить к коллективному пре-
ступлению, то подчас явились бы большие неточности. Какой-
нибудь человек, находясь среди толпы, может совершить много
убийств, не будучи преступником от рождения. К такого рода
крайностям его может толкнуть нравственное опьянение, кото-
рое делает его своей жертвой: только после совершения преступ-
ления такой субъект начинает понимать, как бы проснувшись от
долгого сна, до каких крайностей он себя допустил. В нем про-
сыпается искреннее и мучительное раскаяние, неизвестное пре-
ступнику от рождения.
Тэн рассказывает, что во время революции 1793 г. один из
таких людей убил в продолжение одного дня 5 священников и
впоследствии умер от стыда и угрызений совести.
Как нервный кризис, в который впадает загипнотизирован-
ный, совершив в состоянии гипноза фиктивное преступление,
служит доказательством его органического отвращения к совер-
шенному поступку, точно также угрызения совести и раскаяние
после реального преступления доказывают, что человек не сов-
сем испорчен. Для подобных проступков смертная казнь была бы
несправедливой карой.
Таким образом отвлеченно нельзя установить никакого абсо-
лютного правила.
Здесь более, чем в каком-либо другом месте, нам нужно дер-
жаться самого главного принципа нашей школы: указать на
Юридические выводы.
форму и количество реакции, сообразуясь с характером каждого
отдельного преступника.
Позитивная школа видит, рассматривает и терпеливо иссле-
дует бесчисленные причины преступлений толпы; - все это ей
нужно для того, чтобы с большей компетентностью рассуждать
об этом вопросе; но в ней нет никакого стремления дать, на
основании изучения этих причин, какой-нибудь более общий
вывод, настолько точный, чтобы он мог иметь значение во всех
возможных случаях . Что касается нынешнего состояния зна-
ния, то, так как классическая школа пользуется еще большим
почетом, дать такое общее правило является необходимостью.
<Правило это, - сказал я в первом издании моей книжки, -
должно быть таким, какое предложено Пюльезе, а именно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113