Прусский милитаризм, который был так же неп-
сихологичен, как и немецкая наука, должен был, вероятно, узнать это
во время великой мировой войны. Военные неврозы, разлагавшие не-
мецкую армию, являются, как известно, протестом индивида против
навязанной ему роли в армии, и согласно сообщениям Е. 81тте1'я ,
можно утверждать, что среди мотивов заболевания у простолюдина на
первом месте стояло безразличное отношение к нему его начальников.
И если бы это либидинозное притязание нашло себе лучшую оценку,
то, вероятно, фантастические обещания, содержащиеся в 14 пунктах
американского президента, не снискали бы себе так легко веры, и
верное оружие не было бы выбито из рук немецких стратегов.
Заметим, что в обеих этих искусственных массах каждый ин-
дивид привязан либидинозно, с одной стороны, к вождю (Хрис-
тос, полководец), а с другой стороны - к остальным индивидам,
входящим в массу. В каком соотношении друг с другом находят-
ся обе эти привязанности, однородны и равноценны ли они, как
они должны быть психологически описаны - этим мы займемся
в дальнейшем. Но мы позволяем себе уже сейчас бросить авто-
рам упрек в том, что они недостаточно оценили значение вождя
для психологии масс, в то время как мы выбираем его первым
объектом исследования и поставлены благодаря этому в более
благоприятное положение. Нам кажется, что мы находимся на
правильном пути, который может выяснить нам главное прояв-
ление массовой психологии, а именно: связанность индивида в
массе. Если каждый индивид испытывает столь сильную эмо-
циональную привязанность в двух направлениях, то нам нетруд-
но будет вывести из этого соотношения наблюдающуюся переме-
ну и ограничение его личности.
Указание на то, что сущность массы заключается в либиди-
нозных привязанностях, имеющихся в ней, мы находим и в фено-
мене паники, который может быть лучше всего изучен на военных
массах. Паника возникает в том случае, если масса разлагается.
Ее основная характерная черта заключается в том, что участники
Кпе^зпеигоаеп ипс1 <РаусЫзсЬеа Тгаита>, МйпсЬеп, 1918.
146 3. Фрейд <Психология масс и анализ человеческого <Я>
массы перестают внимать приказанию начальника, и что каж-
дый человек заботится о себе, не обращая внимания на других.
Взаимные привязанности перестали существовать, и возник ог-
ромный бессмысленный страх. Разумеется, и здесь легко возра-
зить, что дело обстоит скорее наоборот: страх якобы так силен,
что он превозмогает все рассуждения и привязанности. М" Вои-
й11 (стр. 24) рассматривает даже случай паники (правда, не
военной), как пример указанного им повышения аффекта благо-
даря заразительности (рптагу 1пс1ис11оп). Однако это рациона-
листическое объяснение здесь совершенно неправильно. Нам
нужно объяснить, почему страх так силен. Размеры опасности не
могут быть причиной этого, так как та же самая армия, которая
охвачена теперь страхом, может смело устоять против таких и
еще больших опасностей; и для сущности паники характерно,
что она не стоит ни в каком отношении к грозящей опасности,
она часто возникает по ничтожным поводам. Когда индивид в
паническом ужасе заботится только о самом себе, то это свиде-
тельствует о том, что у него перестали существовать аффек-
тивные привязанности, уменьшавшие для него до этого времени
размеры опасностей. Так как он противостоит теперь опасности
сам, один, отдельно от всех, то, разумеется, он ее преувеличи-
вает. Следовательно, дело обстоит так, что панический страх
предполагает ослабление либидинозной структуры массы и яв-
ляется правильной реакцией на это ослабление, а не наоборот,
что либидинозные привязанности массы якобы разрушились от
страха перед опасностью.
Эти замечания отнюдь не противоречат утверждению, что страх при-
нимает в массе чудовищные размеры благодаря индукции (зарази-
тельности). Интерпретация МЇ Пои^а11'а очень верна для тех случаев,
когда опасность реально велика, и когда в массе не существует силь-
ных эмоциональных привязанностей. Эти условия осуществляются в
том случае, если, например, в театре или в цирке вспыхнет пожар.
Поучительным и пригодным для наших целей случаем является вы-
шеупомянутый случай паники в армии, когда опасность не превышает
обычных размеров, часто повторявшихся и не вызывавших паники.
Не следует думать, что слово <паника> употребляется в строго и точно
определенных случаях. В одних случаях им обозначается всякий мас-
совый страх, в других - страх одного человека, если страх этот без-
Дее искусственные массы: церковь и войско
граничен; часто этот термин сохраняется и в том случае, если вспыш-
ка страха не оправдывается вызвавшим его поводом. Если мы возьмем
слово <паника> в смысле массового страха, то мы сможем провести
далеко идущую аналогию. Страх индивида вызывается либо величи-
ной опасности, либо уничтожением эмоциональных привязанностей
(ЫЫДоЬеве^гип^еп); последний случай является примером невротиче-
ского страха (см. лекции по введению в психоанализ, 25-я лекция.
Психолог, и психоаналит. Библиотека, Гос. Издат. Москва-Петроград
1922). Так же возникает и паника, благодаря повышению грозящей
всем опасности или благодаря исчезновению объединяющих массу
эмоциональных привязанностей, и этот последний момент аналогичен
невротическому страху. (Ср. содержательную, несколько фантасти-
ческую статью Ве1а V. Ре15геЬу: Рап1Ь ипс1 Рап]ютр1ех, <1тао>, VI,
1920.)
Если описывать панику (как это делает М* Во'аеа11, 1. с.), как одно
из самых ярких проявлений <^гоир пипсТа*, то получается парадокс:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113