Это был тот запах дорогой сигары, который я почуял,
как только вошел в библиотеку. Ему было слегка за пятьдесят, чер-
ные волосы на висках чуть тронуты сединой. В глаза бросались ак-
куратно подстриженные черные, как смоль, усы на гладком, без мор-
щин, сильно загорелом лице. Идеальный для Голливуда актер на роль
высокопоставленного чиновника с учтивыми манерами и до ужаса ком-
петентного. И только когда появлялась возможность рассмотреть его
глаза и черты лица вблизи, становилось ясно, что он крепок и фи-
зически и психически и что это жесткий человек, чего вы никогда
не увидите на экране. С ним следовало быть поосторожней.
Второй был более оригинален. Трудно сказать, что сделало его
таким. Он носил красивый серый фланелевый костюм, белую рубашку и
серый галстук. Рост - чуть ниже среднего, плотное телосложение,
бледное лицо и прилизанные волосы почти такого же цвета, что и у
Мери Рутвен. Только внимательно приглядевшись, начинаешь пони-
мать, что оригинальным его делало не то, чем он располагал, а то,
чего у него не было. Я еще не встречал таких ничего не выражаю-
щих лиц и таких пустых глаз.
О третьем нельзя было сказать, что он оригинален. Он смотрел-
ся в этой библиотеке так, как Моцарт - в рок-клубе. Это был моло-
дой человек лет двадцати-двадцати двух, высокий, тощий, с лицом
бледным, как у покойника, и угольно-черными глазами. Взгляд его
беспокойно перебегал с одного лица на другое, подобно тому, как
осенним вечером мечется блуждающий огонек. Я не заметил, в чем он
был одет, видел лишь его лицо - лицо законченного наркомана.
Отнимите у него белый порошок хотя бы на сутки, и он будет кор-
читься так, будто его поджаривают сто чертей.
- Входите, мистер Вайленд, - обратился генерал к человеку с
сигарой, и я в который раз пожалел, что так сложно разобраться в
выражении лица старого Рутвена. Он кивнул на меня: - Это - Тол-
бот, которого разыскивают, а это - мистер Яблонски, который при-
вез его сюда.
- Рад познакомиться с вами, мистер Яблонски. - Вайленд друже-
любно улыбнулся и протянул руку. - Я главный инженер по организа-
ции добычи нефти.
Как же, он такой же инженер, как я - президент Соединенных
Штатов.
Вайленд кивнул на человека в сером костюме: - Это мистер Ро-
йал.
- Мистер Яблонски! Мистер Яблонски! - не произнес, а проши-
пел человек с остановившимся взглядом. Его рука скользнула под
пиджак, и, должен признать, сделал он это быстро. Пистолет дро-
жал в его руке. Одно за другим он произнес несколько непечатных
слов, а глаза его стали безумными. - Я ждал этого момента два
долгих года. Черт побери, Ройал! Зачем...
- Здесь молодая леди, Ларри.
Могу поклясться, что он не засовывал руку под пиджак или в
карман брюк, но в его руке тускло блеснул металл - он ударил
стволом по запястью Ларри и тот выронил свой пистолет на стол.
Никогда я не видел такой ловкости рук.
- Мы знаем мистера Яблонски, - голос Ройала был на удивление
певучим и нежным. - По крайней мере Ларри и я, не так ли, Ларри?
Когда-то Ларри отсидел шесть месяцев по обвинению в употреблении
наркотиков, и посадил его Яблонски.
- Яблонски? Посадил?... - начал было генерал.
- Яблонски, - улыбнулся Ройал, - лейтенант Герман Яблонски из
отдела по расследованию убийств нью-йоркской полиции.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ.
Да, вот это была тишина. Мертвая тишина. Первым нарушил ее
генерал. Холодно посмотрев на человека в смокинге, он потребовал
объяснений: - Это возмутительно, Вайленд. Вы приводите в мой дом
человека, который не только наркоман и вооружен, но и отсидел в
тюрьме. А что касается присутствия здесь полицейского, то следо-
вало проинформировать меня...
- Успокойтесь, генерал, - тихо и без всякого удивления произ-
нес Ройал. - Я был не совсем точен, следовало сказать: бывший
лейтенант. В свое время самый способный парень в ФБР - сначала
занимался наркотиками, затем - убийствами. Больше арестов и убеж-
денности в их необходимости, чем у любого другого полицейского в
восточной части Штатов. Но ты поскользнулся, Яблонски, не так ли?
Яблонски ничего не ответил, и на его лице ничего не отрази-
лось, но это не означало, что он сейчас не прокручивал в голове
различные варианты. На моем лице тоже ничего не отразилось, но я
напряженно думал. Думал, как бы сбежать. Слуг генерал отпустил, а
все присутствующие, казалось, потеряли ко мне интерес. Как бы
невзначай я огляделся: я ошибся - в комнате находился еще
кое-кто, не потерявший интереса ко мне. В коридоре с внешней сто-
роны двери стоял Валентино, мой знакомый по залу суда, и его ин-
терес ко мне более чем восполнял отсутствие интереса ко мне у на-
ходившихся в библиотеке. Меня порадовало, что он носил правую ру-
ку на повязке. Большой палец руки он засунул в карман пальто, но
как ни огромен мог быть этот палец, вряд ли он бы так оттопыри-
вал карман. Ему просто безумно хотелось посмотреть, как я попы-
таюсь сбежать.
- Яблонски был центральной фигурой самого крупного после вой-
ны полицейского скандала, который разразился в Нью-Йорке, - про-
должал Ройал. - Ни с того, ни с сего в его округе случилось мно-
жество убийств, и важных убийств, а Яблонски хлопал ушами. Все
знали, что за убийствами стояла банда, которая платила полиции.
Все знали, кроме Яблонски. Все, что Яблонски знал, - это то, что
он получает десять штук, чтобы смотреть куда угодно, но только не
в нужную сторону. Но врагов в полиции у него было больше, чем вне
ее, и они накрыли его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80