Я не ду-
мал о том, какой смелости требовал этот подъем в такую кошмарную
ночь, не думал о той надежде, которую дарил мне ее поступок. Я
чувствовал лишь горечь, обиду, отчаяние, но более всего - расту-
щее убеждение, что Мери
- конец.
- Иди дальше! - снова прокричал Ларри.
- Чтобы ты столкнул меня в море? Нет уж!
- Повернись спиной!
- Чтобы ты врезал мне пистолетом по голове, и меня потом наш-
ли на палубе и даже не подумали о нечестной игре?
Мери была уже в двух футах от него.
- Не выйдет, Ларри. Посвети мне на плечо, на левое плечо. -
Вспыхнул фонарик, и я снова услышал хихиканье маньяка: - Значит,
я все-таки попал в тебя, Толбот?
- Попал.
Теперь Мери стояла прямо за его спиной. Раньше я наблюдал за
ней краешком глаза, но теперь посмотрел через плечо Ларри прямо
на нее с надеждой.
- Попробуй еще раз, полицейская собака, - засмеялся Ларри.
Второй раз у тебя это не получится.
Схвати его за шею или за ноги, молил я. Или набрось ему
пальто на голову, но не надо, не надо, не надо хватать его за ру-
ку.
Она схватила его руку, державшую пистолет. Она зашла справа и
схватила его за запястье.
Некоторое время Ларри стоял как вкопанный. Отпрыгни, повер-
нись или двинься он, и я налетел бы на него, как товарняк, но от
неожиданности он окаменел. Рука с пистолетом тоже окаменела -
пистолет смотрел прямо на меня. И целился он мне в сердце.
Затем Ларри свирепо схватился за запястье правой руки Мери
левой рукой, дернул левую руку вверх, правую - вниз и освободил
свою руку с пистолетом. Он немного сместился влево, прижал Мери к
стеллажу для труб и начал выкручивать ей руку - он уже знал, с
кем борется. Волчий оскал вновь появился на его лице. Все это
время он не сводил с меня своих угольно-черных глаз и держал на
прицеле.
Они боролись секунд пять, может, десять. Страх и отчаяние
придали Мери силы, которых она не нашла бы в себе в обычной об-
становке, но Ларри тоже был в отчаянии, и у него было больше сил.
Мери полузадушенно закричала от боли и упала - сначала на колени,
а потом завалилась на бок.
Помогая себе левой ногой, я начал незаметно вытаскивать пра-
вую ногу из ботинка.
- Подойди сюда, коп, - холодно позвал Ларри. - Подойди сюда
или еще немного, и я выверну твоей подруге кисть - тогда тебе
придется помахать ей ручкой.
И он сделал бы это, потому что теперь понимал: девушку все
равно придется убить - она слишком много знала.
Я сделал два шага вперед. Ботинок я почти уже снял. Он ткнул
ствол кольта мне в зубы, один зуб сломался, и я почувствовал во
рту соленый вкус крови из разбитой верхней губы. Я отвернул голо-
ву, сплюнул кровь, но он засунул мне пистолет еще глубже в рот.
- Боишься, коп? - тихо спросил он. Но я услышал его, несмот-
ря на рев ветра. Может, и правда: у людей, которые вот-вот умрут,
сверх обостряется восприятие. А я вот-вот умру.
Я действительно боялся, боялся, как никогда раньше. Плечо на-
чало болеть, и сильно; ствол этого проклятого пистолета в моем
горле вызывал волны тошноты. Я отвел правую ногу подальше назад,
стараясь не потерять равновесия.
- Ты не можешь сделать этого, Ларри, - прохрипел я. Ствол
больно давил на гортань, мушка рвала щеку. - Убьешь меня, и они
никогда не достанут сокровища.
- Мне смешно. Слышишь, коп, мне смешно. Мне все равно ничего
из него не досталось бы. "Ширяле" Ларри никогда ничего не дос-
тается. Белый порошок - это все, что дает мой старик своему горя-
чо любимому сыну.
- Вайленд? - Я давно уже знал это.
- Мой отец, черт бы его побрал. - Вытащив пистолет из моего
рта, он упер его мне в живот. - Прощай, коп.
Я уже выбросил вперед правую ногу, но Ларри не видел этого. -
Я передам ему твое "прощай", - сказал я. Ботинок в это время уда-
рился о стену кабинки.
Ларри дернул головой посмотреть через плечо на новый источник
угрозы. На долю секунды его левая челюсть открылась для удара. И
я ударил. Ударил его так, как будто он был искусственным спутни-
ком Земли, и мне надо было вывести его на окололунную орбиту.
Ударил его так, как будто от этого зависела жизнь всех людей на
Земле. Ударил его так, как никогда еще никого не бил, и знал, что
больше никого не смогу так ударить.
Раздался глухой хруст, и кольт упал на решетку у моих ног.
Ларри постоял две или три секунды, а затем невероятно медленно,
но с бесповоротностью падающей заводской трубы, упал вниз.
Не было ни душераздирающего крика, ни раскидывания рук и ног
при падении на стальную палубу в ста футах ниже: я свернул ему
шею еще до того, как он начал падать.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ.
Ровно через восемь минут после смерти Ларри и точно через
двадцать минут после того, как я оставил Кеннеди и Ройала в каби-
нете, я вернулся и торопливо постучал в дверь условным стуком.
Дверь открылась, и я быстро вошел внутрь. Кеннеди моментально за-
пер дверь, а я посмотрел на Ройала, распластавшегося на полу без
сознания.
- Как самочувствие пациента? - поинтересовался я, прерывисто
дыша - напряжение последних двадцати минут и т то, что я бежал
весь обратный путь, не способствовало сохранению ровного дыхания.
- Отдыхает, - усмехнулся Кеннеди. - Мне пришлось дать ему ус-
покоительного еще раз. - Тут его глаза остановились на мне, и
улыбка медленно сползла с его лица, когда он сначала увидел
кровь, которая текла из моей губы, а затем - дыру в штормовке.
- Плохо выглядишь. И ранен. Проблемы?
Я кивнул.
- Но теперь все в порядке, я обо всем позаботился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80