Последние несколько футов пришлось пробираться под острым углом.
Я открыл тяжелую стальную дверь кабины, протиснулся через узкий
проход и задраил за собой дверь.
В кабине ничего не изменилось. Она была просторней, чем на бо-
лее ранних батискафах этой серии, и слегка овальной, а не круг-
лой, но потеря в конструктивной прочности с лихвой компенсирова-
лась большей свободой действий в кабине. Кроме того, батискаф
предназначался для спасательных работ на глубинах до 2500 футов,
и относительная потеря прочности не имела значения. В кабине бы-
ло три иллюминатора конической формы, сужавшихся вовнутрь, так
что давление воды только вдавливало их поплотнее. Один иллюмина-
тор был в полу. Иллюминаторы казались хрупкими, но я знал, что
самый большой из них - внешний диаметр его составлял не более фу-
та - выполнен из специально разработанного плексигласа и мог вы-
держать давление в 250 тонн, что намного превышает давление воды
на тех глубинах, на которых должен работать батискаф.
Сама кабина была шедевром. Одна стена - если примерно шестую
часть сферы можно назвать стеной - была полностью занята прибора-
ми, круговыми шкалами, предохранительными коробками, переключате-
лями и различной научной аппаратурой, которая нам не понадобится.
На одной стороне этой стены находились устройства запуска двига-
телей, управления режимами их работы, управления прожекторами,
захватами, свободно свисавшим гайдропом, который устойчиво удер-
живал батискаф около дна за счет того, что часть его свободно ле-
жала на дне, чуть облегчив батискаф и позволяя ему удерживаться в
равновесии. И наконец, здесь были ручки точной настройки устрой-
ства поглощения выдыхаемого углекислого газа и регенерации возду-
ха.
С одним рычагом управления я раньше не сталкивался, и это нес-
колько озадачило меня. Он представлял собой реостат с маркиров-
кой по обеим сторонам от центральной ручки, и под ним крепилась
табличка с надписью "Буксирный трос". Я понятия не имел, что бы
это могло означать, но через несколько минут догадался. Вайленд
или, скорее, Брайсон по приказу Вайленда установил на батискафе
барабан с электрическим мотором и прикрепил конец троса к нижней
части опоры, когда она была еще поднята. Идея заключалась не в
том, что они могли бы теперь подтащить батискаф, если бы что-то
сломалось - это потребовало бы намного большей мощности, чем мог-
ли развивать двигатели батискафа. Нет, это решало очень сложную
навигационную задачу- найти дорогу обратно к опоре. Я включил
прожектор, отрегулировал луч и посмотрел в иллюминатор под нога-
ми: на дне виднелся глубокий кольцеобразный след от когда-то
стоявшей здесь опоры. Если пользоваться им для ориентирования,
совмещение верхней части входной камеры с цилиндром внутри опоры
станет не очень сложным делом.
Теперь мне хотя бы стало ясно, почему Вайленд не очень сильно
возражал против моего пребывания в батискафе в одиночку. Если бы
я сумел, заполнив водой входную камеру и раскачав батискаф, за-
пустить двигатели, то смог бы оторваться от резинового уплотне-
ния и уплыть в батискафе на свободу, но с тяжелым тросом, крепив-
шим батискаф к опоре Х-13, я далеко бы не ушел. Вайленд мог быть
пустозвоном в одежде, манерах и речах, но в делах он был весьма
неглуп.
Кроме приборов в кабине имелось три обтянутых брезентом сту-
ла и полка с различной фотоаппаратурой и лампами заливающего све-
та.
Первый осмотр кабины не занял много времени. Прежде всего мое
внимание привлек микрофон около одного из стульев. Вайленду явно
хотелось знать, работаю ли я на самом деле. Ему ничего не стоило
перебросить концы так, чтобы при выключенном микрофоне он рабо-
тал. Но я переоценил Вайленда: с проводкой все было в порядке.
В следующие пять минут я проверил все оборудование, кроме ры-
чагов управления двигателями - сумей я запустить их, любой чело-
век, ждущий внутри опоры, сразу же почувствует это по вибрации.
После этого я открыл корпус самой большой распределительной
коробки, выдернул около двадцати разноцветных проводов из гнезд и
оставил их висеть в страшном беспорядке. К одному проводу я под-
соединил вывод мегометра, затем снял крышки с двух других распре-
делительных и предохранительных коробок и высыпал почти все ин-
струменты на маленькую рабочую скамейку. Получилась весьма убеди-
тельная картина напряженного труда.
Я не мог вытянуться во весь рост на узком дощатом настиле, но
это было неважно. Я не спал всю ночь, через многое прошел за пос-
ледние двенадцать часов и очень устал, так что в любом случае
должен был заснуть.
И заснул. Последнее, о чем я подумал, прежде чем вырубился:
море и ветер не на шутку разгулялись. На глубине свыше ста футов
волнения моря почти или совсем не чувствуется, но батискаф явно
покачивался, хотя и слабо. Это покачивание и усыпило меня.
Когда я проснулся, часы показывали половину третьего. На ме-
ня это не было похоже - обычно мой внутренний будильник поднимал
меня точно в назначенное время. На этот раз он подвел меня - и
неудивительно: голова страшно болела, а в кабине нечем было ды-
шать. Я допустил ошибку, проявив небрежность, и поспешил испра-
вить ее, включив на максимальную мощность поглотитель углекисло-
го газа. Минут через пять, когда в голове начало проясняться, я
включил микрофон и попросил открыть люк в полу опоры. Сибэтти
спустился, помог мне выбраться из батискафа, и через три минуты я
уже стоял в маленьком стальном помещении наверху.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80