А.Левицкому, "я" представля-
ет собой "своеобразную реальность", которая не подчиняется
законам материального мира и к которой неприменимы зако-
ны психики (в том числе законы "психической причин-
ности"). В этом смысле ("отрицательной свободы") "я" не
может выступать предметом психологии. Однако, свобода "я"
наполняется положительным содержанием, когда оно способ-
но "... не только отрешаться от психики, но и руководить пси-
хической жизнью, притом руководить осмысленно, целе- и
ценностносообразно" (Там же; 121).
Это утверждение представляется важным для понима-
ния человека как субъекта психической активности. Однако,
чтобы "руководить психической жизнью", "я" совсем не обяза-
тельно должно "отрешаться от психики" и превращаться в
сверхъестественную реальность.
Роль "агностика" в отношение возможности проникно-
вения в тайну реального "я" берет на себя также современный
немецкий философ, антрополог и психолог украинского про-
исхождения А.Кульчицкий, считающий, в частности, что в
глубине и в основе всех его проявлений в разные моменты
жизни должно находиться некоторое трансцендентное основа-
ние, которое, однако, никогда не может стать предметом на-
шего психологического опыта - наше реальное "я". Его гипо-
тетическая субстанциальность не может быть исследована
психологией, но может мыслиться метафизически. Реальному
"я" автор противопоставляет феноменальное "я", соматопспхи-
ческое "я", активно-волециональное "я", характерологическое
"я", а также духовно-идеальное, социальное, биографически-
историческое [См. 129; 70), что вполне вписывается в предмет
психологии. По его мнению, наше "я" может противостоять не
только внешнему миру и активно на него действовать, но
может, "... сужаясь до очерченной сферы психичности, проти-
вопоставить себя остальной нашей психике как чему-то, для
него внешнему". Это, в частности, наше характерологическое
"я" - то есть "я", которое противостоит неочерченной и бес-
покойной динамике влечений, которое овладевает, владеет,
управляет бессознательными силами и тенденциями этой эн-
дотимной основы и оформляет их [См. там же; 651.
При всей "феноменологичности" и "трансцендентнос-
ти" представленных подходов нельзя не признать существова-
ние отмечаемого в них уровня или слоя психической жизни,
который функционально ответственен за сохранение, поддер-
жание и развитие аутентичности человека его природе, его

сущности, его "проекту" индивидуального бытия в мире. Тем
самым вносится определенная ясность в решение вопроса о
наиболее общей структуре внутреннего мира, в котором выде-
ляется некоторый центр психической жизни, обладающий
субъектными функциями. Правда, при этом отношения между
психикой и ее центром выстраиваются как отношения между
разного рода сущими: психика онтологически противостоит
непсихическому центру в качестве некоторой самости и пред-
мета, а именно: предмета управления, сохранения и измене-
ния, совершенствования и развития и т.д.
Важным для понимания субъектной природы инстан-
ции "Я" является разъяснение Ч.Райкрофта. "При использо-
вании "Я" в качестве местоимения первого лица единственно-
го числа никаких трудностей не возникает, - отмечает он, -
но когда "Я" используется самостоятельно, применительно к
СТРУКТУРЕ, то его отношение к "САМОСТИ" и к "ЭГО" не
всегда ясно. В немецком языке "я" и "Эго" идентичны: "das
Ich". Поскольку, однако, английский язык допускает выбор
между "я" и "Эго", представляется логичным использовать "я"
для обозначения себя, когда подразумевается СУВЪЕКТ пе-
реживания (т.е. для той части себя, которая может заявить: "я
есть"), и использовать "Эго" для обозначения себя или чело-
века как объекта исследования" 1211; 242].
В отечественной науке сам факт обращения к пробле-
ме центра и периферии психической жизни всегда выступал
более или менее явным критерием дифференциации научных
психологических школ, теорий и концептуальных подходов
(В.В.Зеньковский). При этом "социально ориентированная"
психология практически не рассматривала эту проблему, опе-
рируя преимущественно достаточно абстрактно или широко
понимаемой и "не перегруженной" представлением о субъект-
ности категорией деятельности или личности. Индивидуально
ориентированная психология, наоборот, пыталась выделить в
разных формах субъектную основу психики и личности.
Критикуя подход А.Адлера, С-Л.Рубинштейн отме-
чал, что в этом подходе "... место действующего лица в драме
занимает психическая жизнь, которая -превращается в само-
стоятельное действующее лицо; ее развитие определяет жиз-
ненный путь реальной личности"; субъект неправомерно
подменяется его психикой, психологической жизнью, высту-
пающий в качестве самостоятельного деятеля [См. 224; 4871.
Действительно, вряд ли следует отождествлять субъ-
ектное с психическим, однако и противопоставление их Друг

247
">1

другу не представляется правомерным. Стремление избежать
психологизма в трактовке субъектиости подразумевает необ-
ходимость иного, не психологическое определение этого
свойства. Выбор же вариантов здесь не так уж широк: если
способность быть субъектом не психологическое по своей
природе образование, то остается признать его либо биологи-
ческим, либо социальным, либо биопсихическим, либо со-
циопсихическим.
Именно потому, что субьектность wueem психологи-
ческую природу, человек может мыслиться и реально высту-
пать в качестве, субъекта психической активности по отноше-
нию ко всем ее уровням и формам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169