И эта ее
характеристика представляется нам более существенной, ис-
ходной по отношению к тому, что она, как считал Л.С.Вы-
tomcKUU, есть начальная точка для интериоризированной ре-
чи. Важно, что к интериоризации ребенок изначально внут-
ренне предрасположен и становится "субъектно готовым" на
определенном этапе своего развития.
Существенным, с точки зрения определения субъект-
ных оснований психики, представляется также положение
Ж.Пиаже о генетически заданной последовательности стадий
психического развития, которая может лишь укоряться или
замедляться влиянием обучения и воспитания. Это положение
вызывало (и продолжает вызывать) критику у ряда отече-
ственных ученых, считающих, что обучение ведет за собой
развитие, что развитие обусловлено принятыми в обществе
способами обучения и воспитания.
Ж.Пиаже не отрицал роли обучения в развитии, но,
надо полагать, считал необходимым сохранить за индивидом
статус субъекта собственного психического развития, несу-
щего в себе изначальный индивидуальный "проект" ее развер-

тывания

соответствующих социальных условиях, вклю-
чающих в себя также обучение и воспитание.
Более точно следует также интерпретировать его по-
ложение об "уравновешивании" как центральном механизме
функционирования психики. Ж.Пиаже не связывал состояние
равновесия с состоянием покоя, а даже, наоборот, считал его
синонимом деятельности. Нарушение равновесия, таким обра-
зом, надо полагать, означает именно нарушение возможности
самодостаточной деятельности субъекта и, потому, требует от
него соответствующих компенсаторных усилий [См. 372; 115).
К марксистской парадигме в толковании психическо-
го приближался Ж.Политцер, полагавший предметом психо-
логии реальную, а не мифическую, целостную конкретно дей-
ствующую личность, ориентированную на общественные цен-
ности, самостоятельно принимающую решения, совершающую
поступки и т.п. Содержание и направленность сознания, пси-
хической активности в его "конкретной психологии" подчинено
идее целенаправленности деятельности: все в психике опреде-
ляется практической це.,ью, конкретной задачей, которую
выполняет человек. То есть, активность психики не может
быть понята и определена в отрыве от его конкретной прак-
тической деятельности.

выполняет человек,
опре
ьности

Ж.Политцер занимал жесткую критическую позицию
по отношению к "высшей" позитивности бергеонистов как
результату их "интуитивных конвульсий" и как последователь
материалистической традиции в психологии отрицал "внут-
реннюю жизнь" в ее теологическом толковании. "Если и су-
ществует великая традиция, с которой связана конкретная
психология, - писал он, - то это явно материалистическая
традиция. Конкретная психология хочет быть психологией без
внутренней жизни, и коль скоро речь идет о процессах, то она
не признает никаких иных "процессов", кроме материальных
[206; 296].
Вместе с тем в предмете своей материалистической
"конкретной психологии" он преодолевает "процессуальную
парадигму", восходя к живой субъектности "отдельного инди-
вида". "И если мы делали ударение на отдельном индивиде, -
подчеркивает Ж.Политцер, - то делали это по той же самой
причине: чтобы было понятно, что предметом психологии яв-
ляются человеческие события, субъектом которых может быть
только человек, и, следовательно, чтобы противопоставить че-
ловека процессу, чтобы психология стала изучать работающего
человека, а не сокращающуюся мышцу"

(Там же; 304].

Линия на преодоление созерцательности, несуще-
ственности, абстрактности, незначимости, второстепенности в
психологическом исследовании человека проводилась также
И.Мейерсоном. Существование в качестве деятеля, созидате-
ля, творца является основным и наиболее естественным спо-
собом бытия человека, утверджал он. Ценность и смысл чело-
веческой жизни заключается в его творениях, в том, что ему
удалось экстериоризировать в качестве общественно значи-
мого и полезного продукта. При этом лейтмотивом в решении
проблемы движущих сил психического развития выступает
сформулированное в духе марксизма положение о том, что
только в активной общественно полезной трудовой творческой
деятельности человек создает свой психический мир: он выра-
жает себя в своих творениях, а творения развивающе воздей-
ствуют на него.
Признавая важное значение этого методологического
положения, отметим все же его достаточно абстрактный ха-
рактер для психологии, если рассмотрение вести с позиций
субъектного подхода. Психика и ее развитие здесь берутся
лишь в качестве средства-результата, но не цели и самостоя-
тельной ценности для индивида. Сам же индивид занят ины-
ми важными проблемами, и в его непосредственные цели раз-
витие собственной психики, психическая самоактуализация,
как таковая, не входит. Психическое развитие выступает как
бы косвенным продуктом его созидательной деятельности,
направленной на преобразование природы и общества. При
таком подходе, как справедливо отмечает Л.ИЛнцифсрова, не
представляется возможным вскрыть те психологические про-
цессы, которые обеспечивают само созидание этих творений
[См. 330; 290]. Кроме того, за пределами исследования остает-
ся проблема генезиса психического как такового.
Этот познавательный "дефицит" пытался устранить
Л.Валлон в исследовании онтогенеза психического. Признавая
движущей силой развития психики ребенка его взаимодей-
ствие со все более усложняющимися условиями его существо-
вания, он отмечает также роль внутренних предпосылок, де-
лающих его изначально способным избирательно реагировать
на внешние воздействия и осуществлять поисковую актив-
ность в отношение того, что значимо для его развития
[См.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169