Почему сейча
с и философы, и психопатологи, и психологи очень много говорят о том, что к
онец 20-го века и начало 21-го Ц это эпоха тревоги и страха. Вот я сегодня взя
л американский учебник по психопатологии и обнаружил, что пол-учебника
это тревожные расстройства. Конечно, для американцев это специфично, но
я думаю, что не только для них.
А.Г. У них и ответ на это специфичный.
А.Т. Тем не менее, это некоторое отражение реальности. Почему м
не кажется, что так происходит? Человек, существовавший раньше в традици
онном обществе, жил в мире, в котором существовала система, в которую чело
век был вписан и где он мог не думать ни о сепарации, ни о получении истинн
ой свободы. Он мог не понимать собственной сингулярности и что, в конце ко
нцов, ты умрёшь один и тебе никто не поможет: ни семья, ни деньги. Вдруг он ок
азался в быстро меняющемся мире, где способы адаптации, которые он очень
долго вырабатывал, приходят в негодность. Тогда человек оказывается в си
туации, в которой у него просто нет никакого устойчивого способа себя по
нять в этом мире. Мир бесконечно меняется, нет опоры, нет ничего, и в этом ос
нование для страха. Но я хочу сказать, что есть и вторая линия и она заключ
ается в следующем. Если ты живёшь в крайне упорядоченном мире, где всё пра
вильно, где у тебя есть место, возникает страх исчезновения самого себя. Г
де я, но я не как муравей и не как часть этой системы?
П.Т. Не как винтик пресловутый…
А.Т. Не как винтик это же тоже на самом деле страх.
П.Т. Это интеллигентские страхи.
А.Т. Нет, я думаю, что это не интеллигентские страхи, потому что у
каждого человека есть потребность противопоставить себя. Так же как мал
енький ребёнок, который говорит «я сам», «не делайте этого», «вы мне мешае
те»; это же не только от плохого характера. Должно быть возражение извне, ч
тобы я ощутил себя. Я начинаюсь в этом месте.
П.Т. Решение проблемы страха через капризы, через хулиганство.

А.Т. Когда нет нормального способа, тогда нужно разбивать витр
ины и это даёт суррогатное ощущение моего существования. Я видел, и для ме
ня это было удивительно, что в мире, во Франции, в Америке, где живут очень о
беспеченные люди, где всё очень роскошно, бьют витрины, ломают шикарные м
ашины. Я понимаю, что там есть классовая ненависть, не буду этого отрицать
, но есть ещё, как мне кажется, вот эта проблема сказать, что я есть, когда не
т иного способа заявить о своём существовании. Общество очень хорошо стр
уктурировано, есть социальная защищённость, которая нам не снится.
П.Т. То есть, ты боишься, что …
А.Т. Я не боюсь, это они боятся. У нас ещё нет такого страха Ц ощу
тить себя. Я думаю, что наша жизнь всё время ставит перед нами такие задачи
, что ощутить, что ты не существуешь, довольно сложно. А есть общество, где э
то реальный страх, что моя жизнь пройдёт вот так, что я буду утром ходить н
а работу, приходить после этого и т.д. Так возникают эти бунтари без причин
ы и это то слово, которое я ненавижу на самом деле.
П.Т. Почему?
А.Т. Потому что это психопаты.
П.Т. Это называется трансгрессия.
А.Т. Нет, я понимаю, что общество виновато, что все виноваты…
П.Т. Нет, почему, оно не виновато, просто это мои проблемы.
А.Т. А почему ты свои проблемы решаешь таким способом, это дешё
вый способ.
П.Т. Это приятно.
А.Т. Неважно, это дешёвый способ, дать кому-нибудь в глаз и всё.
П.Т. Я понимаю этих людей.
А.Т. Надо действовать словом. Я думаю, что и там есть ужас, а чело
век обречён колебаться, искать своё место и не находить его. Это вечная си
туация перевода ужаса в страх, и поэтому страх мы можем рассматривать ка
к некоторый двигатель прогресса. Почему люди создали много вещей? От стр
аха, а не от человеколюбия, во всяком случае, это более вероятно.
П.Т. И вообще, если зритель не будет бояться и не будет проблемы
страха, он смотреть передачу не будет.
А.Т. И нашу в том числе, но может быть он услышит лекарство от стр
аха.
Я вспомнил сейчас один пример технологии лекарства от страха: дайте мне
таблетку быстро, здесь и сейчас, чтобы я, не предпринимая никакого усилия,
всё получил. Так нельзя.
А.Г. Ну, в Америке поколение выросло на прозаке.
А.Т. И что, они стали счастливее или у них стало меньше страхов? Н
ет, страх найдёт, где проявиться. Я думаю, что эта ситуация ещё хуже, потому
что мы, вместо того чтобы научить человека ходить или быстро бегать и спр
авляться с нормальными страхами, являющимися нормальной частью жизни и
двигателями его усилий, желаний, всего чего угодно, мы даём ему костыль, мы
даём ему инвалидную коляску.
П.Т. Вся культура такая.
А.Г. Вся история культуры на этом основана.
А.Т. Это и есть патологическая часть культуры, которая на самом
деле сама же рождает инвалидов.
П.Т. Ну, это понятно.
А.Г. Раз вы употребили такую форму, как нормальный страх, я бы хо
тел, чтобы вы описали, что такое нормальный страх и что такое патологичес
кий страх и в чём их различие?
А.Т. В чём различие? Имеется несколько определений. Вот самое п
ростое, используемое мною в клинике: если страх мобилизует, если он выпол
няет адаптивные функции, если он заставляет сконцентрироваться, если он
заставляет учесть то, что вы бы не учли без него, если он помогает вам выст
упить самым лучшим образом, то это нормальный страх. Если он ограждает ва
с от тех зон, которые заведомо могут быть для вас предельны, тогда он норма
льный. Если страх вас парализует, если вместо того, чтобы мобилизовать, он
отнимает у вас эти силы, если этот страх настолько неразрешаем, что вы все
время к нему возвращаетесь, если нет адекватного инструмента, то это стр
ах патологический.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89