В
ечером следующего дня, когда я сидел у себя на террасе, погруженный в разд
умья, я увидел направлявшийся в открытое море, весь в огнях, пароход: это б
ыл «Воклюз», взявший курс на Суэц. Я просто подумал о том, что он приплывет
туда раньше меня, не подозревая, какая жестокая ирония заключена в этом б
езобидном наблюдении.
Следующей ночью мы наконец покинули рейд Обока. Сидевшая на фонаре ночна
я птица тяжело взлетела, когда «Альтаир» огибал небольшой огонек у входа
на рейд. Она покружилась немного возле нашего грота, а затем исчезла спра
ва по борту. Тогда рулевой, который следил за ней взглядом, читая «Фатиху»
закончил молитву со вздохом облегчения, и я уловил одно слово Ц «таиб» (х
орошо).
Ц Почему ты сказал «таиб»? Ц спросил я у него.
Ц Таиб, потому что она исчезла справа от нас. Если бы птица обогнула кора
бль слева по борту, тогда лучше бы нам остаться в Обоке… Но все уже предопр
еделено на небесах, да свершится воля Аллаха!
И он опять затянул свою песню в такт первым волнам, встретившим судно в от
крытом море.
По мере приближения к Баб-эль-Мандебскому проливу северо-восточный вет
ер крепчал, и мне пришлось лавировать под парусом и с включенным мотором,
но из-за юго-западного течения мы теряли то, что удавалось приобрести на
каждом галсе. Чтобы сберечь запасы мазута, я удалился в укрытие под вулка
нический конус Рас-Сиана, очень ненадежной якорной стоянки, где корабль
подвергается бортовой качке. Но у меня не было выбора, и я еще раз проклял
ветер, море и вообще парусное судоходство. Решительно все складывалось т
ак, чтобы задержать меня. Однако вскоре я вынужден был помянуть добрым сл
овом аварию на мадрепоровом рифе: к вечеру поднялся хамсин, и в считанные
секунды на море начался шторм. Слушать, как яростно свистит в рангоуте пр
и убранных парусах, и смотреть, как разбиваются волны о базальтовые глыб
ы, нас защищающие, было гораздо лучше, чем бороться со стихией в этом злове
щем проливе.
Кратковременная буря стихла так же внезапно, как и началась, но я знал, что
скоро обязательно подуют северо-западные ветры.
В этих широтах море успокаивается столь же быстро, как и приходит в неист
овство. Таким образом, надо было воспользоваться затишьем и сняться с як
оря, пока не возобновился северо-восточный ветер, который быстро набира
ет силу на восходе солнца. И я тронулся в путь без парусов, прижимаясь к бе
регу, который, как мне было известно, не представляет опасностей до самог
о рифа Синтиан. Это коварное мадрепоровое плато, едва обнажающееся в сам
ые сильные отливы, вдаваясь более чем на милю в открытое море, тянется на п
ротяжении пятнадцати миль вдоль очень низкого берега. К тому же, когда ду
ют северо-западные ветры, на нем не возникает бурунов, так что ночью ничто
не выдает его близкого присутствия, даже относительно спокойное море, т
ак как зыбь отклоняется в сторону и несется параллельно подступам к рифу
, под углом свыше 25° к направлению ветра. В прилив несколько скал, обычно вы
ступающих над водой, подобно восставшим из бездны чудовищам, затопляютс
я, поэтому судно с малой осадкой может, лавируя, войти в это узкое море, в то
время как моряки будут по-прежнему думать, что находятся вдали от берега.
Когда неожиданно наступивший штиль известит их о допущенной ошибке, они
попробуют выбраться оттуда наугад, положившись на волю Божью и проплыв м
ежду шпилями подводных скал, отметивших подступы к рифу. Но злые духи, из-
за которых корабль попал в эту ловушку, неизбежно приведут его на скалу, к
ак бы мореплаватели ни пытались избежать столкновения.
О том же, чтобы дождаться рассвета прямо здесь, нет и речи, так как прилив д
лится недолго, а сесть на ощетинившееся острыми кораллами дно Ц значит
погубить корабль.
На восходе спереди и слева по борту я заметил южный край рифа, отмеченный
каркасом разбившегося судна. Я приблизился к нему и поплыл вдоль границы
рифа, сохраняя дистанцию менее одного кабельтова.
Шпили подводных скал постоянно возникали у нас на пути, словно зубы, гото
вые в любой момент впиться в свою жертву, а то и дело попадавшиеся обломки
кораблей говорили о забытых драмах потерпевших крушение моряков.
Мы молча смотрели на скорбную вереницу останков, ибо здесь, в этих коварн
ых водах, они были для нас чем-то вроде грозного предостережения о том, чт
о может наступить и наш черед.
Ветер свежел, но прикрытие рифа, хотя и ненадежное, все еще позволяло судн
у идти на моторе, сопротивляясь морской стихии.
Наконец я заметил кирпичный конус, отметивший северный край рифа, а точн
ее, разрыв, позволяющий войти в архипелаг Асэба Ц лабиринт из фарватеро
в и лагун, отделяющих друг от друга плоские острова, на которых растут кор
непуски и манглии с серебристой листвой. Ветер уже доносил до нас ваниль
ный запах этой странной растительности, но, увы, близок локоть да не укуси
шь: поскольку к встречному ветру добавилось встречное течение, «Альтаир
» замер на месте. Я вынужден был поднять парус и отойти, не меняя галса, к от
крытому морю, где уже поднялись высокие, но достаточно далеко отстоящие
одна от другой, благодаря тому, что течение совпадало с направлением зыб
и, волны.
Наконец во второй половине дня после безуспешной многочасовой схватки,
в ходе которой мы не продвинулись ни на один кабельтов, когда течение и во
лны ослабли, судно вошло в узкий проход, обеспечивающий доступ к фарвате
ру Рубаттино и бухте Асэба.
Там на спокойной, почти озерной воде, между островами, поросшими корнепу
сками, мы спустили паруса, и «Альтаир» развил свои пять узлов против ветр
а.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66