д.».
Таков оказался этот друг, выдававший себя за крестного отца моих детей! О
н без колебаний готов был разрушить те немногие дружеские связи, которые
у меня еще оставались, словно вознамерился меня погубить и, кто знает, мож
ет быть, вынудить к самоубийству, чтобы занять место возле женщины, котор
ую считал жертвой авантюриста, а заодно завладеть моими предприятиями, б
есспорно, более доходными, нежели железнодорожная медицина…
Всю ночь я боролся с этой ужасной мыслью. Никогда я не думал, что так тяжел
о убить в своей душе привязанность. Я не мог поверить в столь низменный ра
счет в человеке, так высоко мной ценимом. Что-то во мне отказывалось допус
тить, что Жермен был способен из корысти обмануть безграничное доверие,
которое я ему оказывал. Я полагался на него, уверенный в том, что, даже когд
а я взойду на эшафот, он будет рядом со мной и я найду последнее утешение в
о взгляде друга. Тщетно пытался я подыскать какие-то оправдания, чтобы за
полнить чудовищную пустоту, образовавшуюся после этого крушения.
Я говорил себе, что пропаганда, развязанная в Джибути, и давление обществ
енного мнения вполне могли поколебать дружбу, к тому же слишком недавнюю
, чтобы она успела пустить достаточно глубокие корни. Но великодушное се
рдце отвергает сомнения как проявление слабости, как предательство и пр
ячет их куда-то очень глубоко, если не в силах от них избавиться вовсе. В то
время как Жермен не только не отвергал их, но стремился к тому, чтобы их ра
зделили с ним другие люди.
Конечно, господин Оливье прочитал эти письма и высоко оценил лояльность
Жермена, пытавшегося пресечь в человеке милосердном самый порыв к милос
ердию.
Через несколько дней я получил ответ от Пунетты, и этот ответ был проникн
ут доверием и полон ободряющих слов. Она собиралась навестить де Монзи, б
ольшого друга Фийо, который наверняка возьмется за это дело и, если понад
обится, сделает запрос в Сенате. Все, что отдает скандалом, является грозн
ым оружием или бесценным инструментом давления в мире политики. Надо пос
тоянно взбаламучивать ил, чтобы оставаться в мутной воде; все средства х
ороши, когда надо помешать воде стать прозрачной и не дать увидеть тряси
ну, кишащую лаврами.
Я не сомневался, что Пунетта пустит в ход все свое очарование, чтобы дости
чь своей цели. В Париже самые серьезные дела каким-то чудом улаживаются б
лагодаря женщинам.
Ее письмо поступило с той же почтой, что и письмо от Тейяра, однако я получ
ил его с опозданием в три дня. Очевидно, Оливье, почуяв опасность, советова
лся с друзьями; их беспокоила мысль о том, что столь знаменитый политичес
кий деятель может сунуть нос в это дело.
Имя де Монзи, адвоката, сенатора и бывшего министра, не на шутку встревожи
ло господина Оливье, вызвав запоздалые раскаяния.
Впервые попав в Джибути и не имея понятия о местных интригах, не слишком л
и легкомысленно он поступил, став соучастником одной из них? Не обернетс
я ли против него этот способ продвижения по службе, не поставит ли его в не
выгодное положение, если не удастся оправдать отказ в правосудии чудови
щной личностью преступника?
Опасность, которая вдруг обнаружилась поверх голов его местных покрови
телей, заставила Оливье подумать о возможности пожертвовать ими, если де
ла пойдут худо. Никто не застрахован от ошибок, каждый может сотворить се
бе кумира, обладая решимостью ему соответствовать.
Теперь надо было исключить риск, игра принимала серьезный оборот.
В таком настроении Оливье вызвал меня на другой день для нового допроса.
Я был поражен, насколько изменилось его поведение. Он принял меня едва ли
не радушно: предложил сесть на стул, поинтересовался, не нуждаюсь ли я в че
м-нибудь в камере, которая, кстати сказать, по его приказу больше не запир
ается.
С этого дня мне разрешили пользоваться красками, бумагой, и я принялся ри
совать все, что возникала в памяти, о чем я мечтал, просто чтобы не сойти с у
ма: море, яркие берега и изумрудные рифы; мысленно я совершил таким образо
м побег, и это бегство, возможно, меня спасло.
Однако Оливье был далек от того, чтобы отказываться от своих варварских
методов по отношению к тем, кого надеялся вынудить к признаниям. Он време
нно щадил меня, оставляя за собой возможность выйти из игры, если дела пой
дут плохо. Впрочем, теперь он не сомневался в беспочвенности обвинений, и
это с еще большей настоятельностью побуждало его добиться их подтвержд
ения.
Встав однажды на путь злонамеренности и обмана, очень трудно с него сойт
и; тебя удерживает на нем, помимо твоей воли, самолюбие, тебе стыдно призна
ться в собственном подлом поведении. К счастью, Оливье был напрочь лишен
какого бы то ни было самолюбия.
От заключенных я узнал, что Абди был допрошен и что следователь, разочаро
ванный его ответами, применил к нему средства воздействия, напоминающие
допрос с пристрастием. Вместо того чтобы поместить Абди в общую камеру, е
го, якобы с целью изоляции от других заключенных, посадили в той части доз
орного пути, что была параллельна движению солнца. Там, между белыми стен
ами, от которых отражался свет, усиливая воздействие палящих лучей, пада
ющих с неба, никогда не возникало тени. Почва в этом месте раскалялась нас
только, что на ней невозможно было стоять, даже в башмаках с тонкими подме
тками. Бедняга Абди, босой и полуголый, вынужден был постоянно соскребат
ь верхний слой земли, пытаясь уберечь ноги от ожога. Присев на корточках н
а этих раскаленных углях, он ждал, когда тень расширится и пространство, н
а котором можно существовать, немного увеличится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66