Я сразу же пошел
в уборную, расположенную во дворике, чтобы увести за собой охранника.
Когда я вернулся, письмо исчезло, и, когда сомалиец проходил мимо, почти вп
лотную ко мне, я шепнул ему: «Каваджа Мюллер».
Теперь он знал, кому следует передать письмо, когда их поведут на поливку
муниципальных кокосовых пальм.
Позднее мне стало известно, что мое послание дошло до жены, но сердобольн
ые люди, которым было приятно ударить ее побольнее, с сочувственным видо
м сообщили ей о моем аресте.
Вскоре доктор Жермен, правда, не без сложностей, получил разрешение наве
стить меня, однако в присутствии комиссара полиции. Я надеялся увидеть А
рмгарт, мне казалось естественным, что она поспешит прийти сюда и сказат
ь мне что-то ободряющее. Я пытался побороть это жестокое разочарование, г
оворя себе, что она не приходит потому, что хочет избежать душевной боли, к
оторую причинит ей наша мучительная встреча, и, может быть, из опасения са
мой оказаться задержанной в Джибути под предлогом допроса, тогда как ее
присутствие было необходимо на заводе.
Увидев меня полуодетого в этой темной и душной камере, Жермен потерял да
р речи, у меня же от волнения перехватило дыхание. Мы обнялись молча, но я н
е смог удержаться от слез при мысли о своих близких, о моей бедной жене пре
жде всего, отчаяние которой очень хорошо себе представлял. Он, сильно поб
леднев после этого непосредственного всплеска чувств, как мне показало
сь, все же не откликнулся на мою нежность, потоком на него хлынувшую.
Жермен успокоил меня в отношении жены, которая, по его словам, очень мужес
твенно перенесла удар и готова отстаивать мои интересы до конца. Слово «
интересы» больно меня задело своей грубой прямотой: моя жена защищала не
меня, а «интересы»! Неужели я для нее ничего не значил, и в расчет принимал
ись только дела?
Ц Не волнуйтесь, Ц посоветовал мне Жермен, уже овладев собой. Ц Подума
йте о своей защите, ибо из того немногого, что мне удалось узнать, следует,
что вам предъявлены весьма серьезные обвинения…
Очевидно, присутствие жандарма не позволяло ему сказать больше; именно э
тим я объяснял его странную сдержанность. Наконец он вручил мне небольшо
й сверток, который, по всей вероятности, был осмотрен охранником: в нем леж
ал шприц на десять кубиков.
Ц Я принес его вам для того, чтобы вы смогли сделать себе серию уколов ка
кодилата, необходимую в вашем угнетенном психическом состоянии, а вот ко
робка с ампулами, Ц сказал он.
Меня слегка озадачила эта неожиданная врачебная консультация, и в перву
ю очередь удивили размеры шприца, плохо вязавшиеся с содержимым ампулы.

Ц Не падайте духом, Ц добавил он, собираясь уже уходить, Ц мужайтесь, мо
й дорогой Монфрейд; я уверен, что вы способны без страха и колебаний встре
тить любые невзгоды… Мы душой с вами и верим в закон, я хочу сказать: в тот з
акон, который происходит из силы истины.
Я пытался понять смысл этой речи, довольно сбивчивой и произнесенной отн
юдь не тем тоном, на который я надеялся. И в очередной раз я отнес это на сче
т присутствия жандарма.
Я воспользовался визитом своего друга и поручил ему дать телеграмму адв
окату Шануа в Аддис-Абебе, чтобы он срочно прибыл сюда для моей защиты, а т
акже написать отцу Тейяру и поставить его в известность о том, что случил
ось со мной по прибытии в Джибути.
Мне показалось, что в эти последние минуты Жерменом овладело сильное бес
покойство, словно он не мог решиться уйти. Наверняка он пришел ко мне с пре
дубеждением, ибо одному Богу известно, каких ужасов ему наговорили, но, ув
идев мой ласковый и доверчивый взгляд, услышав мой голос, интонации кото
рого способны передать гораздо больше, нежели просто слова, он ощутил, ка
к в нем просыпаются воспоминания о нашей дружбе. Его сердце отказывалось
принять то, в чем на какое-то время убедил Жермена его рассудок. Когда он о
бнял меня напоследок, я увидел, что он с трудом сдерживает слезы. Повинуяс
ь тому инстинкту, который заставляет пленника постоянно быть начеку, я с
ледил за его руками, надеясь, что, несмотря на присутствие жандарма, он, бы
ть может, сумеет передать мне какую-нибудь записочку. И я заметил, что он с
жимает в кулаке какой-то небольшой предмет, и приготовился его принять…
Он на секунду замешкался, а потом его рука вдруг исчезла в кармане.
Дверь закрылась, лязгнули засовы, и я погрузился в свое мрачное одиночес
тво.

VII

Камера была снабжена двумя отдушинами: одно окошко выходило на дозорный
путь, другое Ц на внутренний двор, куда в определенные часы заключенные
выходили подышать воздухом вместе с теми, кого вели на работу за предела
ми тюрьмы. Поставив стул на свой стол, я мог добраться до этих отверстий, н
о увидеть что-либо не позволяли деревянные планки, которые перегоражива
ли их наподобие жалюзи. В матрасе, принесенном Абди, я обнаружил внушител
ьных размеров нож и пару щипцов. Этот добрый малый запрятал их туда на вся
кий случай, пока раскладывал для меня постель. С помощью этих инструмент
ов мне удалось надпилить одну из планок, благодаря чему я смог разглядет
ь кусочек двора.
Когда заключенные подошли к бассейну, предназначенному для омовений и р
асположенному как раз под моей камерой, мне не составило труда привлечь
к себе их внимание, и они сразу узнали меня. Связь была установлена, и я пол
учил возможность общаться с внешним миром, так как их каждый день отводи
ли на поливку садов господина губернатора. Дав несколько монет своему со
малийскому охраннику, они могли на некоторое время отлучиться и пойти ку
да им захочется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66