Ц Подумайте о дочерях, прежде всего о Жизели, которая в скором времени до
стигнет брачного возраста. Найдет ли она себе мужа, нося такую нелегкую д
ля ее обладателя фамилию?
Армгарт как бы очнулась от сна и провела рукой перед своими глазами, слов
но прогоняя ужасное видение; и тогда она сказала удивительно спокойным г
олосом:
Ц Вы правы, я благодарна вам за то, что вы вернули меня к реальности. Да, ес
ли я вовремя подам на развод, ему не придется кончать жизнь самоубийство
м, а если он все-таки это сделает, то я по крайней мере буду уверена, что он п
ошел на это не из-за меня. Услышав вынесенный ему несправедливый пригово
р, он, зная, что нам не грозит бесчестье, сохранит волю к жизни в надежде доб
иться однажды пересмотра дела…

XV

Армгарт вернулась в Дыре-Дауа, готовая бросить на произвол судьбы челов
ека, который мог увлечь ее на дно бездны. Однако она решила пока выждать. Е
е разум все же отказывался разделить мнение общественности.
Как-то ночью она прочла все мои письма, которые я написал во время первого
постигшего меня испытания, когда правительство подняло шум вокруг моих
поставок оружия, чтобы оправдать себя в глазах англичан. И она поняла, что
их не мог написать негодяй.
В минуты душевных потрясений чувства поднимаются откуда-то из глубины д
уши и сразу же трогают сердце другого человека. Подделать их невозможно.
Армгарт осознала, что я не изменился, что я всегда оставался тем, кого она
любила. Письма, в которых я выражал свою признательность ей за непреклон
ную веру в меня, напоминали письма умершего человека: кажется, что его душ
а исходит от написанных уже выцветшими чернилами строчек, от почерка, не
сущего на себе отпечаток его личности, в каком-то смысле являющегося его
лицом. Ей стало стыдно за свое предательство, и она пришла в сильное смяте
ние, будто отвечала на вопросы судьи.
Однако вкрадчивый голос маркизы все время всплывал в ее памяти и не дава
л ей покоя. Армгарт призвала на помощь материнский долг, чтобы оправдать
свое пренебрежение к долгу супруги, но совесть ее осталась глуха к этим л
живым отговоркам и, несмотря на все попытки убаюкать себя прекрасными ра
ссуждениями, она продолжала считать себя клятвоотступницей.
Жермен приходил по нескольку раз в день, взяв на себя труд отвлекать ее от
печальных мыслей. Он прекрасно понимал, какая борьба происходит в ее душ
е. Приступая к рассмотрению волновавшего ее вопроса, он воспарял к заобл
ачным высотам метафизики, постепенно опускался все ниже и заканчивал ра
зговор уже на уровне суждений маркизы, Жермен с необыкновенной ловкость
ю доказывал, что развод вовсе не является предательством, а, напротив, воз
вышенной жертвой.
Так, в Дыре-Дауа, благодаря усилиям Марселя Корна, и в Адис-Абебе, старания
ми Майяра, стало известно, что моя жена скоро подаст на развод. Эта новость
подлила масла в огонь и еще более усугубила недоброжелательство общест
венности. Люди говорили, что раз такая достойная женщина, которая всегда
безоговорочно поддерживала Монфрейда, решила публично отречься от нег
о, значит, у нее есть для этого веские причины.
Трудно сказать, чем бы все это закончилось, если бы я еще на какое-то время
остался в положении обвиняемого.

XVI

Был март. Следствие уже пять месяцев топталось на месте: улик не хватало, ч
тобы передать дело в суд присяжных.
Подбить туземцев на лжесвидетельства оказалось не так легко, как это пре
дставлялось следователю; никто из них не посмел солгать в моем присутств
ии, и очень немногие, давшие свидетельские показания не без помощи Оливь
е, на очной ставке со мной отказались от своих слов. Один из них даже по наи
вности признался, что получил задаток в размере двадцати пяти рупий. При
нужденный повторить уже при мне все то, что сообщил следователю накануне
, он сказал:
Ц Дьявол заставил говорить меня вчера, и я солгал, но я верну двадцать пя
ть рупий…
Как-то утром охранник принес мне телеграмму. В ней говорилось: «Де Монзи с
огласен на защиту. Он будет следующим пароходом, имея предписание минист
ерства изучить дело. Пунетта».
Через час меня вызвали к прокурору.
Он встретил меня с улыбкой.
Ц Садитесь, господин де Монфрейд. Я вызвал вас в связи с новым фактом, кот
орый, признаюсь, привел меня в замешательство. Вы помните, какого цвета бы
ла печать, поставленная на письме для завода «Мерк»?
Ц Красного… Кажется, я уже имел честь говорить вам об этом?
Ц Да, это так. Факт состоит в следующем: поскольку министерство юстиции д
ало разрешение в порядке исключения на передачу дела вашему адвокату, я
стал приводить его в порядок и обнаружил конверт, которого раньше не зам
ечал. Я с изумлением нашел в нем вот этот протокол, составленный моим пред
шественником, временно исполняющим обязанности Ломбарди. Из него следу
ет, что управляющий Аликс сам поставил печать на бланке канцелярии губер
натора и что затем он послал его вам.
Ц Значит, эта деталь была вам неизвестна, господин прокурор?
Ц Сообразуясь с собственной совестью, я бы никогда не позволил открыть
следствие по обвинению в подлоге, зная, что фальсификатор и есть тот самы
й обвинитель.
Ц Мсье, вы только что подвели итог всему делу, из-за которого я пять месяц
ев сижу в камере. Я хотел бы верить в вашу чистосердечность, но я в некотор
ом недоумении, ведь данный документ, как мне кажется, не пронумерован. Я ск
лонен думать, что это было сделано умышленно, чтобы в случае чего его унич
тожить. Почему вы так не поступили?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66