С другой стороны, Ломбарди и его приспешники с таинственным видом утверж
дали, что в руках у правосудия находятся неопровержимые доказательства
моей вины, и не только в этом деле, но и в целой серии преступлений, которые
до сих пор остались безнаказанными. О них пока молчали якобы в интересах
следствия, но смертный приговор или по меньшей мере пожизненная каторга
мне были уже обеспечены.
Эти суждения подхватывались в обществе, они обрастали чудовищными подр
обностями, так что весьма скоро весь Джибути был убежден в том, что я плохо
кончу. В подобных обстоятельствах вряд ли кто-то мог посметь протянуть м
не руку. Когда я проходил по улицам города, отправляясь на допросы, все сто
ронились меня, как зараженного чумой.
Так однажды я увидел Репичи и невольно улыбнулся ему, но он тут же поверну
лся ко мне спиной.
И тут я понял, сколь глубока была пропасть, в которую я упал. Смогу ли я одна
жды выбраться на поверхность, погребенный под обломками недоброжелате
льства и клеветы? Я спрашивал себя, в состоянии ли суд присяжных, избранны
й из числа людей столь предвзятых и так сильно отравленных господствующ
им мнением, честно ответить на вопрос, от которого зависит судьба обвиня
емого? Я очутился на дне бездны, откуда тщетно буду подавать голос. Единст
венной оставшейся у меня опорой, единственной связью с внешним миром был
о туземное население, которое, вопреки всему и всем, доверяло мне. Оно избе
жало поразившей общество эпидемии, и первобытная логика туземцев не доп
ускала мысли, что я могу быть преступником.

X

Марсель Корн должен был провести несколько дней в Джибути, занимаясь дел
ами, связанными с нашим заводом, и, поскольку он сказал, что ему поручено н
авещать меня ежедневно, я был удивлен, когда он больше не появился. Наконе
ц из записки, переданной мне тайком, я узнал, что он пытался перебросить во
дворик ко мне письмо, обернув им камешек, но, к несчастью, подул ветер, и пис
ьмо, отнесенное в сторону, упало на дозорный путь. Тогда, опасаясь быть зад
ержанным, он на другой день уехал.
Я не на шутку встревожился: о чем он мне написал? И почему воспользовался т
аким опасным способом доставки письма, в то время как мог передать его че
рез одного из заключенных?
Камешек, брошенный в мою отдушину, заставил меня взобраться на «помост».
Во дворе я увидел Али Омара, своего бывшего матроса. Оказывается, его тоже
арестовали в надежде получить в лице Али свидетеля обвинения. Он знаком
попросил меня пойти в уборную и там, прибегнув к акустическим средствам
связи, о которых я уже упоминал, сказал:
Ц Я нарочно сделал так, чтобы попасть в тюрьму и сообщить тебе, что комис
сар полиции, судья и вся их шайка в сопровождении двадцати аскеров отпра
вились на остров Муша. Они перекопали все дюны и надругались над могилам
и рыбаков, думая, что ты зарыл там труп Жозефа.
Я подумал, не существует ли какой-то связи между этим фантастическим обы
ском и запиской Марселя, которую наверняка подобрали возле стены. Было л
и это в таком случае просто неловкостью молодого человека или же тут ест
ь какой-то умысел? Нет, я не имел права предполагать в нем такое коварство.
У Марселя не могло быть столь гнусных намерений. Да и с какой стати ему был
о вредить мне?
Очень скоро все прояснилось: на другой день утром я был вызван к следоват
елю. Войдя в его кабинет, я увидел на его столе скомканную и тщательно разг
лаженную бумажку и узнал почерк Марселя. Его письмо, как я и думал, было пе
рехвачено. Театральным жестом показав на бумажку, Оливье спросил:
Ц Узнаете ли вы этот почерк?
Ц Да, это, кажется, почерк Марселя Корна.
Ц Это письмо предназначалось для вас, но, несмотря на все ваши уловки, он
о не ускользнуло от нашей бдительной охраны, а ваш юный друг поспешил скр
ыться. Поэтому я должен получить от вас кое-какие объяснения в связи с рез
ультатами наших раскопок на острове Муша.
Он сделал точно рассчитанную паузу, разглядывая меня с улыбкой, которая,
по его замыслу, должна была привести меня в замешательство. Он потирал ру
ки с довольным видом как человек, отныне уверенный в своей правоте. А зате
м продолжил, ухмыляясь:
Ц Ха! Ха! Вы не ожидали, что будете разоблачены таким образом, благодаря н
еуклюжему усердию ваших сообщников; вы надеялись, что безлюдный остров М
уша будет хранить ваши тайны?
На этот раз я не мог удержаться от смеха, настолько неловкой и наивной был
а его хитрость. Вернувшись с острова ни с чем, но, полагая, что я действител
ьно перевез туда тело своей жертвы, он блефовал, чтобы сбить меня с толку и
убедить в том, что они-таки добыли эту зловещую улику в виде трупа Жозефа.
Он был несколько озадачен, увидев, что я смеюсь вполне искренне и отвечаю
без тени смущения.
Ц Боюсь, господин судья, что злую шутку с вами сыграло не усердие моих та
к называемых сообщников, а ваше собственное рвение. Мне неизвестны резул
ьтаты вашего обыска, но позвольте выразить уверенность в том, что они не и
меют никакого отношения к цели расследования.
Ц Вы продолжаете упорствовать? Тем хуже для вас! Я хотел, чтобы судьи про
явили к вам снисхождение, учтя ваше чистосердечное признание в поступке
, может быть, необдуманном, совершенном в состоянии отчаяния, в тот момент
, когда вы решили, что оказались в безвыходном положении. Ну что ж, придетс
я предъявить вам улики, может быть, это вас проймет.
Ц Ну, так давайте же, господа, предъявляйте, пронимайте… сознавайтесь…

Ц Довольно!
И, повернувшись к секретарю, он торжественно произнес:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66